Владивосток, ИА Приморье24. Когда федеральные СМИ сообщают о новом самоубийстве неизлечимо больного адмирала флота или генерала КГБ в отставке, мы хватаемся за головы: до чего довели страну. Мало кто задумывается о том, что таких случаев больше на порядки. Просто мы знаем не обо всех.

Череда самоубийств высокопоставленных отставных офицеров оставила свой мрачный след в этом году. В феврале стреляет себе в голову из наградного пистолета контр-адмирал Вячеслав Апанасенко. Он был неизлечимо болен раком и страдал от невыносимых болей. Контр-адмирал покончил с собой после того, как родные в очередной раз не смогли получить для него обезболивающее. Уже один этот случай потряс общественность и заставил власти смягчить правила выдачи наркосодержащих анестетиков. Но и после этого произошли еще два самоубийства - из наградных пистолетов из-за нестерпимых болей убивают себя отставной генерал ГРУ Виктор Гудков и генерал-майор Генштаба в отставке Борис Саплин.

Очевидно, что об этих случаях мы узнали лишь благодаря известности несчастных самоубийц: сообщения в СМИ, обсуждения в ток-шоу... Но это и повод задуматься: сколько же подобных трагедий с "маленькими людьми” происходит по всей России ежедневно? Сколько больных сводят счеты с жизнью из-за нестерпимой боли и невозможности облегчить ее?.. И все это в тишине. Например, в Приморском крае даже нет списка онкобольных, которых выписали из больниц домой умирать. Как и чем живут эти люди, знают только их родные и друзья. Мы решили рассказать несколько историй из жизни семей, где отцы, матери, братья, сестры, дети доживают последние месяцы, уже зная, что обречены. Надеемся, что эти публикации не пройдут мимо властей, мимо Госнаркоконтроля, мимо Уполномоченного по правам человека, мимо прокуратуры. Возможно есть надежда, что жизнь людей, вынужденных страдать из-за страшной болезни, станет немного легче.Дочь и жена инженера одного из владивостокских портов до последнего не знали, что их любимый отец и муж болен раком. Евгению Петровичу было 62 года, когда он начал жаловаться на то, что ему трудно глотать пищу. Некоторое время он пил травы, улучшающие пищеварение, принимал витамины, желудочные средства, но это не помогало. Отпросившись с работы,  он пришел в поликлинику на прием к терапевту. Не секрет, что у участкового врача много пациентов и мало времени. Когда Евгений Петрович пожаловался на боли, терапевт вела записи предыдущего посетителя. В итоге ему было назначено двухнедельное лечение от язвы желудка. Пройденный курс никакого эффекта не дал, и больной, вновь отпросившись с работы, опять посетил поликлинику. Но оказалось, что принимавшая его врач уже в отпуске. Через несколько часов его вызвал другой специалист, который рекомендовал продолжить лечение. Еще через пол-месяца Евгению Петровичу назначили рентген легких и УЗИ органов брюшной полости. На полное обследование ушло еще два месяца, но и оно ничего не выявило. При этом Евгению Петровичу становилось все хуже: есть он теперь мог только каши или мелко тертую пищу. С работы из-за истощения и постоянных походов к врачам пришлось уволиться. Наконец врач назначил исследование пищевода. Очередь к этому специалисту была расписана на несколько недель вперед, но ждать было уже невозможно. После того, как Евгений Петрович попал на прием к своему терапевту и показал результаты, та изменилась в лице и срочно выписала направление к онкологу в онкодиспансер. Вся семья перепугалась. Отстояв огромную очередь уже в онкодиспансере, больной и домочадцы с заветным талоном попали на прием к онкологу. Врач вынес вердикт: у главы семейства, возможно, рак пищевода. Теперь, чтобы попасть на лечение, нужно сдать множество анализов. В течение недели они были сделаны в платных клиниках. И на их основе уже консилиум постановил - четвертая, неизлечимая стадия рака пищевода. В специальных видах лечения отказано. Наблюдаться у терапевта по месту жительства. При болях возможно получение обезболивания, вплоть до наркотических анальгетиков. "На глазах папа худел, плохо питался, почти перестал пить воду. Он погрузился в себя, перестал с нами разговаривать, не хотел никого слышать и видеть. По ночам мы начали слышать стоны, он перестал спать. Однажды мы заметили в уборной кровь и поняли, что у него открылось кровотечение из опухоли. Мы с мамой звонили в скорую помощь, умоляли приехать, забрать его в больницу, остановить кровотечение. Диспетчеры говорили, что бригад слишком мало, пытались консультировать по телефону. Через 2,5 часа кровотечение остановилось, врачи скорой помощи вкололи обезболивающее и уехали”, - рассказывает дочь Евгения Петровича Анна. Конечно, семья узнавала о возможности операции в Приморье. Оказалось, что рак пищевода тут практически не оперируют. Фирмы, занимающиеся медицинским туризмом в Китае и Корее, предложили пройти курс лечения - установить в пищевод стенд и получить лекарства, уменьшающие объем опухоли. Речь шла о двух миллионах рублей. Сюда входили еще проезд и проживание. В семье простого инженера, у которого дочь работает продавцом, а жена - бухгалтером, таких денег не было и быть не могло.Частные онкологи и знакомые хирурги сказали, что такой стенд (трубочку в желудок для кормления) можно поставить в спецклиниках Приморья. Деньги на эту операцию нашли. Но после нее у Евгения Петровича боли лишь усилились. "Вспоминаю, как нам не хотелось идти в ту самую поликлинику к тому самому врачу, из-за которого мы потеряли столько драгоценного времени. Но все-таки пришлось. Терапевт, пришедшая на дом, выписала рецепт на обезболивающее и сказала, чтобы мы с мамой ходили к ней на прием сами, так как у них не хватает времени ходить по домом”, - продолжает Анна. Выяснилось, что сами обезболивающие стоят довольно дорого. Чтобы снять страшные боли умирающего больного, нужно было около трех тысяч в неделю. Семья начала процедуру оформления инвалидности отца, так как инвалидам эти препараты выдаются по льготе. Но и тут все оказалось не так просто. Для того, чтобы получить этот статус, необходимо было получить заверения от множества врачей. На все это ушло еще 1,5 месяца. Все это время необходимо было для получении рецептов на обезболивание проводить несколько часов под дверями кабинета терапевта. Жене Евгения Петровича пришлось уволиться с работы. При этом сам он есть уже не мог - нужно было поддерживающее питание внутривенно. Такая смесь не входит в перечень льготных. Суточная норма такого питания стоит восемь тысяч рублей. "Весь этот ужас, вся болезнь проходила в страшных мучениях. Бывало так, что на выходных не оказывалось препаратов в аптеке. Папа так кричал от болей, что соседи начинали стучать в стену. Мы с мамой ходили к ним и просили их еще немного потерпеть, объясняли, что скоро все закончится. Спустя несколько недель папы не стало”, - заканчивает свой рассказ дочь Евгения Петровича. В этой истории нет правых и виноватых. Так сложились обстоятельства. Именно из-за них семье инженера из Владивостока пришлось пережить свой персональный ад. И только одним вопросом задаются эти люди - неужели нельзя ничего изменить и сделать доступнее помощь смертельно больным людям, доживающим свои последние дни в страшных мучениях. Ведь по всей России при онкоцентрах существуют противоболевые кабинеты, выездные бригады службы хосписа. Они помогают пережить эти страдания - препаратами, опытом, советами и словами, полными понимания. Достойные люди должны умирать достойно.