Владивосток, ИА Приморье24. Мы продолжаем серию публикаций о том, как и чем живут в Приморском крае онкобольные, которых уже невозможно вылечить.

Мария, после гибели мужа в автокатастрофе, остается во Владивостоке одна с тремя детьми: дочками 2 и 14 лет и 11-летним сыном. Ее родителей давно нет в живых, родственники по линии мужа живут в Краснодарском крае и связь не поддерживают. Работает она учительницей младших классов.

Оставшись совсем одна, 43-летняя женщина пытается смириться с горем и заново наладить жизнь. Но на фоне сильнейшего стресса открывается болезнь. Чтобы определить, что происходит со здоровьем, Мария обращается в поликлинику, начинается череда нескончаемых очередей и анализов. Все это время, несколько месяцев, старшие дети помогают ухаживать за малышкой, поддерживают маму. Из-за нескончаемых исследований приходится уйти с работы. Но врачи выносят страшный вердикт - рак молочной железы.

Смятение, страх и безысходность царят в этой небольшой семье на протяжении 2,5 месяцев, пока подходит очередь на операцию. И вот Марии удаляют опухоль. Вместе с грудью. 15 дней, пока проходит период реабилитации, дети сидят дома в полном одиночестве. Единственный человек, который все это время поддерживает Марию - это ее подруга, с которой вместе учились, с которой вместе из одного из поселков Приморья переехали жить во Владивосток.

После пережитого, начинается долгая, длинною в год, процедура лечения - облучение, химиотерапия. И вот рак побежден на третьей стадии. Жизнь начинает налаживаться: малышку удалось пристроить в детский сад, Мария возвращается на работу, дети продолжают ходить в школу.

Спустя 1,5 года опять начинаются проблемы со здоровьем — болит нога и спина. После обследований выяснилось, что рак не ушел бесследно. Опухоль дала метастазы в бедро и поясницу. Начались новые курсы специального лечения. Врачи пытаются блокировать развитие метастазов. Но чем больше проходит времени, тем сильнее становится боль.

«Я видела, как страдает подруга. Боли становились все нестерпимее, все страшнее. После химиотерапии ее тошнит. Но самое ужасное было то, как она переживала за судьбу своих детей. Мы с мужем помогаем ей как можем», - рассказала подруга.

Однажды Мария позвонила ей из травматологии. Оказалось, что она упала на улице и сломала бедро. Перелом произошел именно в том месте, где рос метастаз. Из травмпункта ее перевезли в больницу, где сделали операцию. Но бедро не заживало из-за прогресса опухоли. На лечение ходить уже не получалось, а в стационар попасть не удалось: ухаживать за такими тяжелыми больными, которые не могут ходить, некому. Персонала не хватает. В итоге из-за систематических пропусков процедур по блокировки метастазов Мария лишилась лечения.

«Мы вынуждены были забрать подругу домой. Ей было очень плохо, страшно плохо. Из-за всех мучений она потеряла волю к жизни, постоянно ругалась на нас, не хотела видеть своих детей. Мы с мужем пытались ухаживать за ней, как могли: хдили в поликлинику за обезболивающими, мыли ее, переодевали, протирали раны и убирали испражнения, ухаживали за тремя детьми», - делится воспоминаниями подруга Марии.

Но, несмотря на все старания, на ее теле начали появляться пролежни, которые начали гноиться, появилось зловоние. На коже в области операции появились шишки, из которых выделялся гной. Надо было колоть некоторые препараты, но инъекции делать было некому. Марию поддерживали на таблетках. Вскоре этого стало не хватать. Теперь нужны были сильнодействующие наркотические препараты.

Подруга и ее муж начинают процедуру оформления инвалидности, чтобы хотя бы получать их бесплатно. Спустя два месяца с помощью участкового терапевта удается это сделать. Но выяснилось, что получить на них рецепты не так просто. В поликлинике их заказывают под каждого пациента и привозит на следующий день старшая медсестра. Рецепты выписывает только заведующий терапевтическим отделением, у которого есть допуск к выписке этих препаратов. Чтобы попасть на прием к этому специалисту, требовалось от четырех до шести часов. Из-за долгого оформления бумаг, необходимости ухода за своими детьми и тремя детьми Марии ее подруге приходится уволиться с работы.

«Весь этот ужас продолжался полгода. Все это время у меня на глазах и на глазах у своих детей она гнила заживо. И мы ничем не могли помочь. Пытались пристроить ее в стационары, где бы знающие люди смогли позаботиться об умирающей. Но ничего не вышло. Нигде ее не брали из-за того, что она не могла двигаться и ей нужно было много обезболивающих. И вот Марии не стало. Сейчас мы пытаемся найти связь с родными ее мужа в Краснодарском крае. Если они не отзовутся, попытаемся оформить опекунство над младшей дочерью Марии. Она будет в нашей семье пятой. К сожалению, остальных детей мы взять не сможем, придется определить их в детдом», - завершила свой рассказ подруга.

О таких несчастьях редко говорят вслух. Друзья и знакомые редко способны выслушать и принять участие, у каждого ведь свои дела и свои проблемы.

С врачами не поделишься — у них слишком мало времени и слишком много пациентов. Так, в тишине, за закрытыми дверями соседних квартир, происходят великие маленькие трагедии. Хотелось бы, чтобы люди больше обращали внимание на судьбы тех, кто находится рядом с ними, а государство принимало больше участия в патронаже и помощи беззащитным. И ведь подобная помощь предусмотрена.

По всему миру, в том числе и в России, действуют выездные и стационарные хосписные службы и противоболевые кабинеты, где больным и их семьям помогают советом, участием, заботой, оказывают квалифицированную медицинскую помощь. Но в Приморье пока, к сожалению, подобных служб не создано. Отсутствует даже статистика, сколько человек умирает тихо, скрывшись от посторонних глаз, в своих маленьких квартирах.