Режиссер: Сергей ЛобанВ ролях: Петр Мамонов, Алексей ПодольскийСюжет: Четыре новеллы, повествующие о Любви, Дружбе, Уважении и Сотрудничестве.Растянувшееся на шесть лет съемок "Шапито-шоу" своевременно подхватило эстафету по вербализации феномена новейшего российского общества от аналогичного киноэпоса "Generation P". Как когда-то "Асса", инкрустированная актуальными песнями Цоя, "Шапито" - кино современное, необходимое массам, проговаривающее то, о чем мы только догадывались, но не могли до конца сформулировать.По форме это нелинейный мюзикл, количеством цитат и аллюзий похожий на небольшой видеопрокат, с обустроенной вселенной, где время остановилось в условных 80-90-х. Сам пространственно-временной континуум зафиксирован так, что его можно наблюдать, как россыпь неких фотографий с приветом из прошлого, составляя более-менее объемную картинку, по понятным причинам не вмещающуюся в рамки одного снимка. Грубо говоря, время, превратившееся в пространство - прием, скорее всего, подсмотренный в "Таинственном поезде" Джармуша, однако с необходимым переносом на российскую почву.Если выбирать эманацию самого фильма, дабы подчинить пониманию сложносочиненный универсум, то, лучше всего подходит лейтмотив "Мистера Одиночество" Хармони Корина, идеально вписавшийся во вселенную "Шапито". В самом начале фильма Лобан честно предупреждает, что шоу будет постоянно балансировать на грани реальности и вымысла. Во многом, "Шапито" похоже на некий богемный сон небольшого круга "посвященных" (почти все роли в картине неслучайны, их исполняют знакомые самого режиссера). Идеально сформулированный виртуальный эскапизм (все мы немного киберстранники, только не признаемся себе в этом), отсутствие идентичности (эрзац гражданского общества как такового) и оригинальности (общество, где "боян" "бояном" погоняет, мгновенно затирает производимый единицами контент, а произвести взамен что-то новое уже вряд ли способно), отсутствие внутреннего наполнения и удовлетворения жизнью.Естественно, рассказать об этом можно только прибегая к языку балаганного юродивого, развлекая публику россыпью шуток, гипертрофированно сужая пространство до условной бухты мнимой стабильности (всесоюзную здравницу Крым вытравить из сознания не так-то просто), но с годами превратившуюся в пошлую пародию, тщательно запечатленную вывихнувшимся сознанием среднестатистического россиянина. Последствия психологической травмы для одних, разрыв шаблона типового договора с реальностью для других. Но по версии создателей картины, страшного здесь не больше, чем в "Мойдодыре" Чуковского, услышанном большинством из нас в возрасте двух-трех лет. Ниточка по-прежнему тянется и конца ей, слава богу, пока не видно.При этом очевидно, что многие поколенческие маркеры безвозвратно устарели – Цой на корабле современности оказался мало кому нужен, а пионерия стала уделом для добровольных сумасшедших. Вопрос в том, что взамен предложено ничего не было (в "Шапито" на первый взгляд непозволительно мало повседневно-современного, но внимательно присмотревшись, понимаешь, что режиссеру незачем отражать несущественное и наносное). Главное, что собрав весь этот зоопарк, Лобан, тем не менее, не злобствует над современниками и не изображает плач Ярославны, а предпочитает обратиться к тому, что способно зацементировать любое треснувшее общество. Базовые ценности - любовь, дружба, уважение и сотрудничество. Монументально и неактуально? А вы как хотели? Шажок за шажком, собирая коллективный опыт в целое.Через частное, то есть группу "Свои2000" рождается целое. Через хипстеров, фриков, (псевдо)культурную элиту попытка разбудить соседа по дурдому. Смеяться над собой уже научились, дай бог, что эффект будет такой же лечебный, как у Салтыкова-Щедрина. Городские сумасшедшие, своеобразно меняющие мир к лучшему, уже были у Хлебникова. Лобан, в свою очередь обобщил и сделал выводы. Неутешительные, но поданные через призму юмора, из-за чего легче воспринимаемые, нежели очередной чернушный частный рассказ, апеллирующий к глобальному обобщению.А за режиссером, похоже, негласно утвердился титул главного визионера российского кинематографа нулевых, ранее закрепленный за Игорем Волошиным. Цирк сгорел, а клоуны (мы сами) все равно остались. Рассаживаемся по местам, согласно купленным билетам. Дело за малым – найти новое пристанище. А пока - дискотека!