Да, определенно, небо над Берлином совсем не такое, как в знаменитом фильме Вима Вендерса. Но и не такое как над Ливией. И уж совсем оно отличается от неба над Фукусимой. Почему? Ведь оно везде одинаковое. Или должно быть таковым. Или, - стать? Его размеры не меняются, равно как и состав облаков, их внешний вид, очертания и форма. И у тебя нет причин бояться того, что оно вдруг покажется тебе с овчинку. А может, мы просто мало на него смотрим, "создав" в воображении стандартную "картинку", фотку с "рабочего стола", - понимая где-то в глубине души, что смотреть вверх нам некогда. Потому что Юрий Гагарин уже все сделал - до нас, и вроде бы одной тайной на Земле стало меньше, и наши эмоции здесь совершенно не причем. Но мы же говорим, - сами себе, - или тем, кто оказался рядом с нами, что, дескать, - "Смотри, какое небо. Другое.Не такое высокое и печальное, как у нас." Или - как-то еще. Или - как-то совсем иначе, - но оказавшись вне родных границ, обозначенных воздушными "фронтами", часовым поясом и чем-то еще, чему невозможно дать определение, мы как-то разом вспоминаем и Гагарина, и железную, сваренную на Дальзаводе "ракету" - горку, в которой можно было прятаться, и в которой жило эхо, - в детском саду номер 75., и плотный "ватник" тумана, закрывающий горизонт от посторонних глаз, и песню из кинофильма "Щит и меч", в которой мудрый Марк Бернес пытался убедить и себя и нас в том, что все начинается с простых вещей, на которые никогда не подумаешь, - что они как-то важны.И вообще. Наверное, у нас у всех не осталось времени на чувства - мы просто не можем себе этого позволить, - расхолаживает. Выбивает из графика. Мешает сосредоточиться.Порою нам недосуг даже оглядеться - по сторонам. А уж задрать голову и посмотреть - в синюю пустоту, которая есть бесконечность, и в которую можно смотреть и смотреть, смотреть и смотреть, - точно также как на воду, огонь и работающих узбеков, - смотреть, пока не заболит шея, и голова опустится сама по себе, вне зависимости от твоего желания. Долго смотреть не получится, - берлинское ли это небо, или какое-то еще. И тогда - нет никакой разницы - ходишь ты, или ползаешь - все равно полететь ты не сможешь. На своих двоих, без мотора, винтов и "горючки". Так близко и так нереально. И - вечный плен, столь элементарно обоснованный Ньютоном, и о котором никто не захочет рассуждать вслух, потому что это уже не новость. Потому что завтра опять на работу. Потому что ее тест на беременность опять отрицательный. Потому что скоро нужно опять куда-то ехать и вновь возвращаться, и разбирать бумаги, и вяло тыкать пальцем в клавиатуру, коллег, небо. Куда-нибудь да попадешь. Куда?