Именно они первыми получали сообщение о бедствии в море или радостную новость из дома, передавали важнейшую информацию на берег. Ежегодно 7 мая в России отмечают свой профессиональный праздник работники всех отраслей связи. О трудовых буднях и специфике своей работы журналисту РИА VladNews рассказали ветераны Транспортной группы FESCO, радисты и специалисты береговой связи, отдавшие многие годы Дальневосточному морскому пароходству.

Геннадий Мазур, начальник радиостанции на судах ДВМП, директор Дальневосточного филиала ФГУП «Морсвязьспутник» – стаж 44 года.

«Радист - профессия замечательная и очень уважаемая в экипажах, - отметил ветеран. - И отношение на судах к ним было теплое, потому что все самое важное, в том числе и связь с домом, проходило через них. И сами радисты старались соответствовать тем ожиданиям, которые предъявлял к ним экипаж. На их плечи ложилось много задач: поддержание всего оборудования радиосвязи и электрорадионавигации в исправном состоянии, прием различных навигационных сообщений, связь с головным управлением. Сами радисты на берегу всегда чему-то обучались: языковые курсы, новое оборудование, старались постоянно повышать свои профессиональные навыки».

Геннадий Мазур в связь пришел в 80-е годы. Это было время расцвета советской радиопромышленности и разработок аппаратных комплексов.

«Отечественная система связи не была глобальной. Она состояла из оборудования связи на судах, сети радиоцентров и станций обслуживания на берегу. Все оборудование радиосвязи и электрорадионавигации, требуемое для работы судов по конвенции СОЛАС, производилось на заводах СССР – эхолоты, лаги, гирокомпасы, передатчики, приемники, - вспоминает Геннадий Мазур. - Так как советский торговый флот ходил по всему земному шару, а у нашей страны не было береговых технических центров за рубежом, то в Советском Союзе была создана уникальная система по обеспечению связи на судах. В этом мы были без преувеличения впереди планеты всей».

Уникальность системы заключалась, во-первых, в очень качественной подготовке радиоспециалистов на берегу, половину из которых составляли люди с высшим образованием.

«Во-вторых, к любому прибору заводом-изготовителем прилагалась крайне подробная инструкция со схемами монтажа, ремонта, алгоритмами поиска неисправностей, – объяснил  Геннадий Мазур. – В-третьих, на каждом нашем судне был хороший набор запасных частей, чего вообще не было потом на иностранных пароходах.  В-четвертых, в СССР была организована система Служб материально-технического обеспечения (СМТО). В каждом пароходстве такая служба имела свои склады, где хранились сменные запасные части по всем вопросам – по палубе, по машине, по электромеханике, по радиоэлектронике. На судне формировалась заявка, отправлялась она радистом в головной офис, здесь обрабатывалась, формировался некий контейнер со сменными запасными частями. Контейнер отправлялся в то место, куда судно заходило. Его можно было получить где угодно – в Осаке, Сиднее, Гонконге».

Вторая важнейшая часть этой уникальной системы – станции берегового обслуживания в России.

«Любые суда когда-нибудь приходили в родной порт, где капитальным ремонтом, модернизацией оборудования по радиочасти занималась служба, которая называлась Базовая электрорадионавигационная камера (БЭРНК). Когда судно выходило из родного порта, то там все работало в лучшем виде, - продолжил специалист. – Была  огромная сеть радиоцентров. Если брать Дальневосточное морское пароходство и Восточный сектор Арктики, который всегда был его зоной ответственности, то начиная от Посьета на юге и до Певека и мыса Шмидта на севере располагались радиоцентры, которые имели коротковолновую и средневолновую связь. Эта система обеспечивала гарантированную связь для судна, находящегося на Дальнем Востоке России в зоне ответственности пароходства. Точно такие же системы работали на Севере и в других регионах, которые обслуживали Мурманское, Архангельское пароходство, Балтийское, Черноморское…  Но у ДВМП зона ответственности и число радиоцентров были больше, чему у других пароходств. Коллектив радиоцентра составлял 100 человек, очень много женщин-операторов сидели в этом эфире. Это была своя среда, своя жизнь. Технические специалисты, которые обслуживали все наше оборудование, творили чудеса». 

Нина Мартынова, бригадир Радиоцентра ДВМП – стаж 40 лет

В пароходство пришла в декабре 1956 года радиооператором 2 класса в Радиоцентр ДВМП. Он тогда располагался на Чуркине в бывшей солдатской казарме царской постройки.

«Холодные, огромные окна. Зимой мы с трудом согревались у печек-голландок, - вспоминает непростое время ветеран. - На наших плечах лежали береговые радиоканалы с Москвой, поселком Провидения, Находкой и др. В 1960 году нас перевели работать с Чуркина в центр Владивостока. На улице Посьетской из гаражей сделали для радиоцентра помещение. Здесь я начала работать бригадиром комплексной бригады, в которую входили радисты и телеграфисты».

Основная работа Радиоцентра заключалась в поддержании связи с судами ДВМП и судами, находящимися у нас на обслуживании, береговыми радиоцентрами в портах нашего Дальневосточного бассейна – Провидения, Магадан, Холмск, Петропавловск, Находка, Советская Гавань, Рудная пристань. Также у нас был постоянный канал для связи с Москвой. Все радиосообщения принимались азбукой Морзе на длинную бумажную ленту. Затем ее отдавали пуншеристам, они читали, перепечатывали на пишущих машинках и уже на бланках передавали по адресам. Никаких искажений и правок там не допускалось.

Смены начинались в 9 утра и оканчивались в 8 вечера, чтобы сотрудники могли добраться домой общественным транспортом.

«Я приходила на работу к 9 часам, где меня уже ждала бригадир-сменщица. Она рассказывала о ситуации за ночь: где и что случилось по сообщениям радиосвязи. И я приступала к работе. В мои обязанности входило составление повесток. Повестки – это оповещения, которые давались радистами на суда в определенные часы на определенных частотах. Таким образом мы сообщали капитанам теплоходов: кому есть нагрузка, кому нет. Радисты в своих рубках слышали в эфире позывные и выходили к нам на связь», - продолжила Нина Мартынова.

Ежедневная работа бригады выглядела так: сидит радист за аппаратурой, если он принял что-то срочное, аварийное, то начальник смены принимает оперативные меры - либо идет докладывает сообщение «наверх», либо специальные контролеры проходят по радистам, собирают принятые радиограммы, сортируют по адресатам: в морскую инспекцию, в отдел кадров, в партийный комитет. Все раскладывалось по полочкам. И потом в определенный час контролер берет пачку радиограмм и разносит.

«Любой радист, как бы далеко от дома не находился, хотел выйти на связь с родным ДВМП. Когда наши ребята шли, например, с Кубы, то уже от Одессы начинали добиваться связи именно с нами. Его еле-еле слышно, но он передает координаты судна именно на дальневосточный радиоцентр. Когда они были в отпуске, то почти все приходили к нам работать. А у нас людей всегда не хватало, штаты были небольшие. Мы, радисты, почти все друг друга знали. Жили одной семьей. Все вместе праздновали 7 мая День радио. И звание «Почетный радист» нам вручали только в этот день».

Анатолий Масловский, радиооператор, радионавигатор 1 класса на судах ДВМП – стаж 36 лет

«Родился в 1950 году в Хорольском районе Приморского края, в селе Лучки. Закончил там 10 классов в 1967 году. Приехал во Владивосток поступать в мореходную школу на Первой речке. Ее тогдашний начальник Леонтий Георгиевич Пантелеймонов нам говорил: «Ребята, вы избрали специальность, с которой на пенсию не уйдете». Он подразумевал стремительное развитие электроники и радиосвязи, - припомнил пророчество специалист. - Пока работал во флоте, довелось побывать и за границей, и на северном завозе, и в Арктике. Помню, что на ледоколе «Ленинград» нагрузка на радистов была просто сумасшедшая. Там тебе ледовая разведка – вот такая портянка длиннющая. Экипаж судна большой и радиообмен всегда тоже большой. Вахта разбита между радистами: начальник рации стоит вахту 4 часа, потом старший радист 4 часа, потом второй радист. Почти непрерывная связь с другими судами, вертолет и самолет ледовой разведки взлетают, с ними тоже нужен постоянный радиообмен.  На самолете в полете составляют ледовую карту и тут же передают ее вниз – на ледоколы. Эта же карта идет потом в Певек в штаб морских операций. Вся информация, передача идет через радистов».

Были во время работы и трагические сообщения.

«В 1981 году, когда я уже работал в Радиоцентре ДВМП, на связь с нами вышло судно «Комсомолец Находки», - вспомнил об одном из страшных дней Анатолий Масловский. - Они доложили в службу мореплавания сколько выгрузили, когда подходят, переговорили с дежурным диспетчером, некоторые члены экипажа позвонили домой, пообещали, что через три дня будут во Владивостоке. С радиоцентром распрощались, а через три минуты с судна пришел сигнал бедствия. На теплоходе произошло смещение груза в трюме, и он очень быстро затонул. Из всей команды в 35 человек в живых осталось всего трое: третий штурман, третий механик и начальник радиостанции. Штурман и механик просто спасли начальника радиостанции, подняли его на спасательный плот. После того печального случая жена ему сказала: «Все, дорогой муж, сиди дома. Твой день рождения теперь 26 февраля». 

Во флоте для радистов существовало строгое правило - все экстренные телеграммы для членов экипажа, например, о смерти родных, вручаются только через капитана.

«1971 год, я сижу в радиорубке ледокола «Ленинград». Нас вызывает по радио Певек: «Вам срочное». Связываюсь с радиоцентром в Певеке. И вот я принимаю телеграмму: «Приморский край, село Лучки, ледокол такой-то, Масловскому: «Умерла мама. Папа». И радистка в Певеке говорит, вручите через капитана, - продолжил радист. - Я говорю: «Лена, это телеграмма мне». Она опешила. В это время зашел в рубку мой коллега по экипажу, старший радист, Виктор Кривко. Смотрит на меня, а я весь белый сижу. Подобные сообщения, к сожалению, в работе радиста не были редкостью. Но если ты получил подобную телеграмму для члена экипажа, идешь к капитану с докладом и его встретил, то должен ему улыбнуться, а телеграмму отдать капитану».

Григорий Белан, радист на судах ДВМП – стаж 32 года

«В 1971 году я был старшим радистом на теплоходе «Витязь». Вызвал меня к себе тогдашний начальник отдела кадров пароходства Альберт Петрович Дука и предложил пойти навигатором на приемку учебно-производственного судна  «Профессор Ющенко».  «Вот что, мы тебя отозвали с «Витязя». Хватит тебе вторым радистом там работать, у нас навигаторов нету. Нужно через три дня лететь в Польшу принимать судно», - без особых церемоний огорошил меня Альберт Петрович. Работать навигатором я не хотел, но начальник отдела кадров возражений моих не принял: «Нет, твоя кандидатура согласована. Полетишь. Это приказ». В результате мы договорились о том, что я приму судно как навигатор в польском Щецине, а когда придем в Калининград, я перейду в связь первым радистом. Он согласился. Тогда я еще и не подозревал, во что мне это согласие выльется», - рассказал свою трудовую историю Григорий Белан.

На борту «Профессора Ющенко» было 200 человек: 50 человек экипажа, 8 преподавателей и 144 курсанта.

«По правилам, на судне, где работает 100 человек, радиовахта несется круглосуточно тремя специалистами, - объяснил радист. -  А нас только двое. Ну, делать нечего. Начали мы нести вахту вдвоем с начальником радиостанции. Навигатором вместо меня прислали другого специалиста – Алексея Касатонова. Сдал я ему навигационную аппаратуру, которой, надо сказать, на судне было аж три комплекта: два – рабочих и один курсантский для практики. Три радиолокатора, три гирокомпаса, три пеленгатора, три лага. В общем, всего в тройном количестве».

Беда случилась позже.

«Навигатор Касатонов был заядлым курильщиком, и делал он это почти безостановочно: заканчивая сигарета, от нее прикуривает другую. Другую выкурил, третью зажигает. В рейсе ему стало плохо, было трудно жевать. Пришли мы на Маврикий, позвали к больному местного доктора, который и констатировал у него рак горла.  Касатонова срочно списали и отправили в Москву на лечение, - продолжил ветеран. - Приходит ко мне капитан: «Принимай приборы. Ты их принимал в Польше, принимай теперь и здесь». Ну, остались мы вдвоем с начальником радиостанции. Навигационные приборы он знал, с ним легко было работать. Несли вахту за троих в радиорубке, да еще и тремя комплектами приборов занимались».

Но беда, как говорится, не приходит одна. В Греции сильно заболел начальник радиостанции, его оставили на лечение в Сингапуре.

«Так я оказался на судне один за четверых. За все 32 года на флоте это был самый сложный мой рейс.  Полтора месяца мне пришлось работать почти без сна. Только вахту стоял 22 часа в сутки, вел большую переписку с управлением ДВМП во Владивостоке, а еще принимал прогнозы погоды, отправлял социальные сообщения, телеграммы от экипажа… Мне приносили обед, а завтрак стоит холодный и некогда обедать. А тут еще в тропиках гирокомпасы начали перегреваться и гудеть - бегу охлаждение менять. Наладил гирокомпас, возвращаюсь в рубку опять работаю, другой гирокомпас загудел. В общем по 20-22 часа в среднем работал. Я не знаю, как только выжил. Полтора месяца работал в таком режиме, пока мы не пришли во Владивосток. На берегу нас встречала чуть ли не полгорода, начальник пароходства Валентин Петрович Бянкин, начальник ДВВИМУ Фролов Анатолий Степанович, курсанты весь моровокзал заняли. У меня все напряжение как рукой сняло, даже не обидно стало», - закончил рассказ стойкий радист.

Сегодня, как и много лет назад, радисты ДВМП собираются вместе, чтобы отметить свой профессиональный праздник. Есть у них и особое место во Владивостоке – барельеф радистам-морзянщикам, открытый в 2022 году на фасаде здания филиала FESCO во Владивостоке.  Именно здесь на протяжении более 40 лет размещался радиоцентр Дальневосточного морского пароходства.

Автором идеи и главным инициатором проекта выступил ветеран ДВМП, радист Григорий Григорьевич Белан.

«В нашем замечательном морском городе до 2022 года не было ни одного памятника, посвященного радистам-морзянщикам. Благодаря этим людям суда торгового флота в любой точке мирового океана поддерживали связь с родным берегом. В среде связистов они всегда считались высочайшими профессионалами, от работы которых зависели в том числе и жизни людей», - поделился Григорий Белан.