«Я сам до сих пор понять не могу, почему стал актером, почему выбрал эту профессию, - сходу огорошил автора этих строк Иван Перепелкин, артист Приморского академического театра имени Горького. – Ведь никаких предпосылок не было, может профессия меня выбрала?»

Это почти невероятная история, но на театральный факультет института искусств Ваню Перепелкина привела любовь к кино. Любил советские фильмы о войне, детские фильмы обожал, бегал на все премьеры в кинотеатры. В 90-е, когда появились видеосалоны, стал пропадать там: взахлеб смотрел боевики с Джекки Чаном и другими мастерами боевых искусств. И захотел сниматься в боевиках, вот так же фантастически, как в кино, выполнять трюки, приемчики разные…

По дороге в каскадеры

«И когда я над этим задумался, - вспоминает Иван, - то понял, что для того, чтобы стать каскадером, для начала, наверное, неплохо бы стать актером. Пошёл в театральную студию, но там нас не учили ни технике речи, ни сцендвижению, мы просто ставили разные номера и с ними выступали на городских мероприятиях. Там я отзанимался год, и, закончив школу, приехал с мамой из Большого Камня во Владивосток. Родители меня поддержали при поступлении в институт искусств. Так получилось, что я приехал раньше всех, только-только начался набор, и я оказался самым первым абитуриентом в тот год! Помню, как помогавшие на экзаменах четверокурсницы сказали: «Первый мальчик – будет удачный курс!». А я… А я смотрел на кипевшую в институте искусств атмосферу и чувствовал себя так, словно меня оглушили».

Эти девушки очень помогли, вспоминает Иван, подсказали, как читать прозу, стих и басню, расставить акценты, сделать паузы.

«С прозаическим отрывком я попал на прослушивание к Александру Петровичу Славскому, - вспоминает Иван. – Читал я отрывок из «Героя нашего времени», тогда мне очень нравился Лермонтов… Александр Петрович меня выслушал, долго «сверлил» своим взглядом, сделал несколько замечаний и сказал твердое «да». Словом, я поступил, на курс к Татьяне Михайловне Данильченко и Анатолию Владимировичу Бугрееву. Это были Мастера – с большой буквы! Мне очень повезло».

- Пока вы учились, не было сомнений в том, что выбрали правильный путь?

«Актерская профессия меня так поразила, увлекла, что даже мечта о кино ушла на второй план. Я увлекся театром! Но как же я был зажат, жутко зажат… Не могу представить, сколько же терпения было у Татьяны Михайловны и Анатолия Владимировича… Особенно Татьяна Михайловна, она много времени посвящала нам, студентам, репетировала, разговаривала, словом, прокладывала курс, по которому мы потом шли.

Мастера говорили: «Ваня, нам тебя жалко выгонять, ты так с увлечением учишься, вовремя всё сдаёшь!». А мне правда было интересно – и история зарубежного театра, и история русской литературы, я читал все пьесы, учебники…

Кроме Татьяны Михайловны и Анатолия Владимировича свой вклад в становление меня как актера внесли Ткачев Лев Александрович и Ивахненко Марина Александровна – мои педагоги по сценической речи. И Тамара Александровна Шишлянникова – педагог по вокалу.

И только к третьему курсу я открылся, как говорил Анатолий Владимирович Бугреев, дорогу осилит идущий по ней».

Иван Перепелкин признается: и по сей день, в последние секунды перед выходом на сцену, он чувствует волнение, зажим, мандраж… Но стоит только выйти под свет рампы – как куда-то все девается, забывается…

Привыкая к сцене

- А почему после института искусств вы пошли работать в Приморский театр кукол?

«После каждого семестра у нас было собеседование с мастерами курса, они анализировали работу каждого, подсказывали, в каком направлении развиваться дальше, над чем работать… И вот в конце учебы мне сказали: «Жаль, Ваня, что ты открылся только после третьего курса, времени мало, чтобы наверстать»… И я понимал, что еще не готов к большой сцене. Поэтому пошел в театр кукол. И это было самое правильное решение!»

В Приморском краевом театре кукол, вспоминает Иван, он работал с большими мастерами, с профессионалами. У них было, чему поучиться.

«Я с упоением погрузился в процесс, привыкал к сцене, учился работать с куклой, как она смотрит, поднимает руку, садится и так далее - говорит Иван. – У нас были спектакли и живого плана. Мы играли в детских садах для малышей, а это самые строгие зрители. Я пробовал профессию на вкус. И мне повезло, что меня никто не останавливал, что мне помогали. В театре кукол я отработал пять лет».

- Почему вы пришли в театр имени Горького?

«Почувствовал, что готов, что вырос. Пришел на собеседование к Ефиму Семеновичу, он сказал: «Добро. Я тебя беру». Первой моей ролью в театре имени Горького был ввод на роль Леньки в «Любовь и голуби». Вообще так получилось, что у меня не было времени для адаптации, вводы пошли сразу – с места в карьер».

- Было сложно?

«Непросто. Театр имени Горького более глубокий, он живет по тем принципам, которым нас учили в институте. Здесь другой зритель, даже масштабы сцены совсем другие. Пришлось перестраиваться. И это был довольно долгий процесс. Вообще я не умею торопиться, не могу быстро впрыгнуть в роль. Мне сначала надо понять персонажа, объяснить себе, что в нем почему… И только потом…»

- Вы поработали на одной сцене с мастерами, учившими вас, – Данильченко, Бугреевым?

«Да. Было интересно, я ощущал себя уже не учеником, а коллегой, партнером, надеюсь, им было не стыдно за меня. А как волнительно было общаться с ними вне сцены!»

- Вы послушны как актер?

«Не совсем. Чем взрослее становлюсь, тем больше обостряется свое видение роли. Иногда спорю с режиссером, не принимаю его предложения, хочется сделать по-своему. Молодым готов был сделать все что угодно, а теперь хочу понять, как это оправдать и уместно ли делать так. Но подчеркну, что в любом случае последнее слово за режиссером. Это же его спектакль – целиком! И очень здорово, что в театре имени Горького нам дают поработать с разными режиссерами. Чтобы расти, актеру это необходимо. Это как подъем по лестнице, ступенька за ступенькой. Только так возможен путь вперед, только так ты развиваешься и наполняешь сердце, душу».

И опыт отца пригодился

Иван Перепелкин занят во многих спектаклях театра на данный момент. «Собачье сердце» (16+), «Мастер и Маргарита» (16+), «Фрегат «София» (16+), «Арсеньев: Расхищению не подлежит» (12+) и многие другие…

«Я люблю и благодарен каждой своей роли, - говорит Иван. – Хотя, конечно, как и любому актеру, мне хочется главных ролей. Актеры всегда их ждут. Но любая роль – радость!»

- Был ли среди ваших персонажей такой, который вам неприятен?

«Нет. Когда получаешь роль, ты сначала – очень часто – с таким распределением не согласен. А потом начинаешь работать, вникаешь и понимаешь – да, это твое. Режиссер помогает найти и влюбиться в своего персонажа…

Очень было интересно работать в «Эшелоне» и «Рядовых», комфортно в «Полете на гнездом кукушки», сложно в «Хануме» (12+). А как в сказках работать здорово! Помнится, очень удивился, когда Александр Петрович Славский взял меня на роль Принца в «Спящей красавице» (6+). И на первом же спектакле я роль с блеском провалил – переволновался и потерял голос! Было очень стыдно! Знаете, я понимаю, что мои зажимы никуда не делись, со временем научился бороться с ними, чувствовать их и вовремя успокаиваться».

«А вообще, - хохочет Иван Перепелкин, - знаете, как я, бывает, удивляюсь, когда читаю распределение ролей: да что ж такое, почему снова внизу, а не наверху! Ну хотя бы в серединку попасть!». По словам актера, сильнее всего он удивился, когда получил в «Трех сестрах» роль старика Ферапонта, человека на много лет старше себя. Не знал с какой стороны подойти к этой роли!

«Не понимал, но работал, - смеется Иван. – Тогда Ефим Семенович придумал, чтобы у Ферапонта была культяпка, протез вместо ноги. Я здоровую ногу привязал за спиной, под шинелью. Но одно дело, когда выход на 10 минут, вытерпеть можно, а весь спектакль – это не реально! Перепробовали разные варианты и решили отказаться.

Не сразу я согласился и с тем, что получил роль Дзюля в «Арсеньев. Расхищению не подлежит» (16+). Долго мучился, искал. А потом, прочитав биографию персонажа, понял, что Дзюль очень похож на моего отца. Прекрасный рыбак, отличный охотник, в лесу чувствует себя как дома. Кроме тайги, ничего не надо, и может пробыть там в одиночестве больше месяца. Каждое лето я проводил с отцом на пасеке. Все прелести таёжной жизни терпеть не мог. Помню, как я сбегал с пасеки ради того, чтобы посмотреть последнюю серию про комиссара Каттани! Ушел рано утром в город, посмотрел фильм, пообедал и вернулся обратно. Представляете, практически по лесу 20 километров.

А сейчас весь мой опыт жизни в тайге и истории отца пришли мне на помощь. Вот так бывает».

На пять лет Иван уходил из профессии, занимался совсем другим. А потом – вернулся в театр.

«А что жалеть? Это опыт, — говорит Иван Перепелкин. – Тогда я чувствовал некий тупик в профессии, не видел выхода. Ушел. А через пять лет вернулся сначала к творческим проектам, а потом – понял, что хочу в театр. Пришел к Ефиму Семеновичу, поговорил с ним откровенно – и он снова взял меня в труппу. Спасибо ему! Здесь, в театре, я делаю то, что люблю и чему учился».

- Театр имени Горького – он какой?

«Для меня – это история. Здесь работало так много великолепных актеров, они оставили свой след… Я очень люблю общаться с мэтрами театра, иногда они рассказывают байки, как актёры пытаются рассмешить друг друга, какие были спектакли, артисты. Эти рассказы наполняют душу и сердце. И понимаю, это огромная ответственность - вести этот корабль дальше тем курсом, который проложили великие…»

- Ваши пожелания театру в 90-летие и себе как его актеру?

«Театру хочу пожелать долгого плавания. Он это заслужил. И я хочу, чтобы все актеры театра работали – ведь если актер занят, он чувствует, что нужен – зрителю, режиссеру, художественному руководителю. И он счастлив. Так что себе – работы и еще раз работы!»