Двадцатипятилетний дирижер Дмитрий Бутенко, студент пятого курса дальневосточной академии искусств, завершает последние приготовления перед концертом. Эстрадно-симфонический оркестр "Мелодия" выступает на сцене приморской филармонии уже в восьмой раз, собирая аншлаги и восторженные отзывы зрителей.

Мы застаем Дмитрия на последней репетиции – дирижерская палочка бойко рассекает воздух, мобильный телефон не дает покоя даже во время перерыва, а подуставшие музыканты наседают на своего руководителя из-за затянувшегося прогона.

Сам маэстро спокоен и уравновешен. Он эмоционально воспринимает музыку, получая удовольствие от каждого аккорда, но в общении с коллективом дирижер невозмутим и хладнокровен. Программа готова, и оттого появляется спокойствие внутри, признается руководитель коллектива. О том, случаются ли на самом деле конфликты в его оркестре, о причинах регулярных аншлагов, а также о своих кумирах и авторитетах молодой дирижер рассказал корреспонденту ИА "Приморье24".

- Расскажите, с чего началось ваше знакомство с музыкой?

- Я вообще музыкой не хотел заниматься, несмотря на то что у меня мама сама музыкант, преподавала в общеобразовательной школе. Как бы меня ни отдавали, не хотел идти ни в какую музыкальную школу абсолютно.

- Почему так?

- Наверное, это у любого ребенка: отсутствие желания заниматься искусством в таком возрасте – само собой разумеющееся, я считаю. И когда меня отдали в хореографическую школу, там девочка одна сыграла на фортепиано какую-то незатейливую мелодию. Мне она понравилась и всё. Я пошел в музыкальную школу. Но так получилось, что меня не хотели брать, да и вел я себя некрасиво: хамил, грубил, грязный приходил после футбола. Меня там не хотели ни видеть, ни слышать. И так случилось позже, что преподаватель, Инесса Спартаковна, начала давать мне частные уроки. Она все объясняла, я все прекрасно понимал. Потом уже меня взяли на кафедру народных инструментов.

- Когда был создан оркестр "Мелодия", и сколько людей прошло через него за эти годы?

- Так получилось, что коллектив я сделал на первом курсе академии с помощью моего коллеги. Он сказал: "Давай ты здесь сделаешь коллектив, ты в училище играл попурри, сделай и здесь на капустники". Я ему ответил, что не знаю музыкантов. Но он мне помог. В итоге мы собрали коллектив, который сейчас насчитывает 40 человек. Циркуляция людей происходит постоянно, но многие музыканты меняются друг с другом, пропускают какой-то концерт, а потом возвращаются. Костяк остается тот же самый.

- Ваши концерты всегда проходят с аншлагом, у владивостокских слушателей даже существует примета, что на выступление оркестра "Мелодия" нужно покупать билеты заранее. Чем бы вы могли это объяснить?

- Я даже не знаю, чем это обусловлено. Наверное, мы играем ту музыку, которая нужна людям, которую хотят слушать. И наверное, есть господь бог, который помогает мне, музыкантам и всем остальным. А музыкантам в таких условиях приятней работать: они знают, что у нас всегда аншлаги. Когда я сижу в оркестре, и у меня ползала, я, конечно, понимаю, что надо отдаваться любому зрителю полностью, но все равно, когда полный зал – его энергетика тебя подстегивает, и ты начинаешь больше вкладываться.

- Почти в каждом коллективе, особенно в таком большом, как у вас, неизбежны конфликты. Как это происходит в "Мелодии"?

- У меня никаких конфликтов в оркестре нет. Я понимаю, что большинство здесь –  студенты, это коллектив молодой, здесь люди не имеют ничего, но тем не менее приходят на четырехчасовую репетицию и сидят. Они выполняют все, что мне нужно. И насколько я могу, вкладываю в них те традиции, которые считаю нужными. Кто бы ни говорил, что мы так долго не протянем – пять лет на одном энтузиазме еще ни один коллектив в нашем городе не прожил. Вообще все зависит от руководителя, с каким настроением он пришел на репетицию. Я, например, раньше кричал постоянно, сейчас этого нет. Могут только где-то повысить голос.

Пятнадцатиминутный перерыв

- Назовите основные качества, которыми, по вашему мнению, должен обладать дирижер.

- Дирижер должен быть диктатором, это главное. Но дело в том, что в периферийных коллективах очень сложно наладить дисциплинарные отношения, потому что зарплаты маленькие, людям нечего терять. И, естественно, они могут позволить себе расслабленное состояние, например, опоздать на репетицию. В то же время я стараюсь по возможности оплачивать музыкантам их работу так, чтобы в дальнейшем они соглашались со мной работать дальше.

- Чье мнение для вас важно?

- Только свое. Всегда можно полагаться только на себя. Потому что только я знаю, как должна звучать программа. Музыканты эту музыку не знают. Я ее впитываю в себя постоянно, и я ее знаю. А у музыкантов нет общего восприятия. Так же, как и когда я сижу в оркестре, я не слышу, что происходит, а дирижер слышит. Поэтому зачастую качество исполнения зависит от самих музыкантов, которое иногда их же и не устраивает.

- Почему музыка, которую вы играете, звучит не так, как в кино?

- На сегодня программа не играется так, как она играется в оригинале, потому что там идет запись, там сидят высококлассные специалисты, огромное количество музыкантов. У нас это невозможно, потому что там другая школа, другое звукоизвлечение, другое мышление. Они даже играют в наушниках, чтобы слышать все происходящее. И конечно же огромная работа команды звукорежиссеров. И вживую уже не так звучит, даже у больших профессиональных оркестров. Это чисто технический вопрос.

- У вас есть кумиры среди композиторов?

- Моим любимым композитором до недавнего времени был Джон Уильямс. Я учился у него и думал, что он сам все оркеструет. Как оказалось, он делает только скетчи – наброски, то есть приблизительно расписывает произведение. Проводя аналогию с литературой, Уильямс придумывает сюжет, а пишут уже другие люди. Он пишет только мелодию, как оказывается, культовую, но не делает аранжировку. В отличие от него, другой композитор – Алан Сильвестри делает оркестровки сам, и они звучат блестяще. Еще мне нравится Александр Деспла. У него интересный язык, но достаточно однообразная музыка в силу того, что у него один оркестровщик, и почерк чувствуется. Очень нравится Джон Пауэлл, у него музыка детская, но симфоническая.

- У вас есть мечта?

- Есть, и на сегодняшний день иду к этой мечте большими шагами. Меня уже пригласили в Тихоокеанский симфонический оркестр на две программы. Хочу заниматься большим симфоническим оркестром, играть эстрадную музыку и музыку кино, но только с теми людьми, которые будут хотеть работать. Я вижу, что взрослею. Понимаю, что нужно от оркестра. Уже уверенно выхожу к коллективу и не боюсь их, хотя раньше побаивался. Я работаю и делаю свое дело, и мне абсолютно без разницы, кто что думает. Моя мечта – хочу озвучивать музыку кино, подгонять ее под кадр. Это очень сложно, но интересно.

- Свое будущее вы связываете с Владивостоком?

- Надо двигаться вперед и развиваться.  Не хотелось, чтобы получилось так, что я вам скажу сейчас, что не хочу оставаться в этом городе, а через 15 лет буду работать во Владивостоке. Конечно, как и любой человек, я думаю о перспективе. И все для этого делаю. А может, получится здесь поднять коллектив до такого уровня? За пять лет, что существует наш оркестр, мы добились того, что нас называют лучшим коллективом в городе.

- Что планируете сыграть на будущих концертах?

- В планах у меня – фильм "Красотка". Все никак не можем сыграть "Русалочку" и "Алладина". Также лежат партитуры музыки из последних двух частей "Гарри Поттера". "Золотой компас" того же Александра Деспла хотел бы сыграть. Много интересной музыки еще у Алана Сильвестри. Можно и повторить старое, например, "Алису в стране чудес" люди часто просят.

Беседовал Дмитрий Некрасов