"Мыс Гамова" - книга, в которой было предсказано нападение акул на приморцев

Обсудить книгу и оставить свои пожелания можно в комментариях. Приятного прочтения!

                                                    ГЛАВА 20

В последнее воскресенье сентября, ближе к обеду, к дому Хинкеля подъехал синий «Ленд Круйзер». Из джипа вылез дородный, интеллигентного вида мужчина, лицо которого окаймляла аккуратная бородка клинышком. Он звякнул колокольчиком и, не  дожидаясь хозяев,  распахнул калитку и шагнул во двор.

 - О! К нам пожаловал сам академик Иляков! Евгений Борисович, Милости прошу! - распахнув дверь, пригласил гостя в дом профессор. - Каким ветром вас ко мне занесло?

- Попутным, - доброжелательно улыбнулся гость.

Но глаза его, холодно посверкивающие сквозь узкие, по последней моде, очки в золотой оправе, выдавали истинные чувства посетителя: кабы не крайняя, вызванная служебными обязанностями, необходимость, ноги бы его, директора крупного НИИ, никогда здесь не было.

Пройдя внутрь, академик с интересом осмотрелся. Хинкель, наблюдая за тем, как гость изучает обстановку в доме, ждал, когда он объяснит, зачем пожаловал. Наконец академик уселся в кресло возле камина.

- Вы читали эти статьи, - он достал из кожаного портфеля пачку газет. - Я понимаю, журналистам нужны байки, чтобы привлечь внимание читателей. Вчера они писали о силиконовых протезах, имитирующих женскую грудь, завтра будут пугать нас концом света, а сегодня у них самая модная тема - акула-людоед. Как вы относитесь к этим… сообщениям?

- Ах, вот вы зачем приехали! Я тоже уверен, что в наших прибрежных водах обитает большая белая акула, - пожал плечами Хинкель. - И она действительно охотится на людей.

- Игорь Соломонович! – рассмеялся Иляков. – Газетчики пусть пишут что угодно, это их хлеб. Но вы?.. Ведь фактов, подтверждающих этот бред, - постучал он ладонью по газетной странице, - нет. И я уверен, они никогда не появятся. Вся эта шумиха рассчитана на какую-нибудь барышню, прибывшую сюда из Спасска на морские купания. Ее еще можно понять: уложив в чемодан комплект трусиков-бикини, она для развития кругозора перед поездкой на море посмотрела фильм «Челюсти». Конечно, потом ей в каждой луже мерещится акула. Но как вы, в прошлом серьезный ученый, можете повторять такие вещи? Поверьте, это… даже не смешно.

– Евгений Борисович, я осматривал труп девушки, которая погибла, купаясь в море недалеко от берега. Судя по следам, что я обнаружил на теле, это очень большой экземпляр белой акулы. Вот из-за чего вся паника.

- Вы уверены, что это была акула? – поверх очков посмотрел на Хинкеля Иляков.

- Не понял, Евгений Борисович?

- Дело в том, что эти акулы нападают на людей по большей части случайно, путая их со своей обычной добычей, тюленями и морскими котиками. Газеты же утверждают, что живущая здесь акула специально охотится за человеком. Это, извините за грубое слово, полный абсурд.

- В море за последний месяц пропало несколько аквалангистов. Самая вероятная причина их исчезновения - большая белая акула.

- Игорь Соломонович, о каких нападениях можно говорить, если в мире, повторяю, – в мире, зарегистрировано всего двести пятьдесят случаев нападений этих акул на человека. Из них только шестьдесят четыре закончились фатальным исходом. Вероятность того, что в море вас съест акула, составляет жалкие доли процента. У нас в тридцать раз больше шансов умереть от удара молнии, чем погибнуть в пасти акулы. Скажите, какой смысл всерьез говорить об угрозе, если она выглядит исключительно гипотетической?

- Безусловно, в ДТП людей гибнет гораздо больше, чем от нападений  акул, - трет пальцами лоб Хинкель. – Но человек подвергает себя опасности попасть в аварию почти ежедневно. А теперь посчитайте, какую часть своей жизни мы находимся в воде в таком месте, где рыщет в поисках пропитания голодная белая акула. Если на вашу статистику посмотреть с этой точки зрения, то купание в море будет выглядеть столь же опасным видом спорта, как прыганье с небоскреба с парашютом или охота на льва с копьем.

- Игорь Соломонович! – погрозил Хинкелю пальцем Иляков. - Я, знаете, прагматик, и мне нужны факты. Можете ли вы привести примеры, которые подтверждают, что на людей действительно нападает акула? Я привел статистику: количество людей, которые погибают в море по вине этих акул ничтожно.

- Так уж и ничтожно?

- Смотрите сами, - достал Иляков из кармана толстый блокнот. – В Австралии ведь всяких акул, в том числе и больших, и белых, полно? Вот вам цифры. Каждый год у побережья Австралии девяносто человек захлебываются в воде. Еще восемь погибают во время погружений с аквалангом. И лишь один умирает в зубах акул. Каких угодно: белых, серых, тигровых и даже голубых. Заставляя ваших клиентов нырять с аквалангом, вы подвергаете их гораздо большему риску, чем представляет собой самая большая и самая белая акула, пусть она даже чисто теоретически плавает у наших берегов. Что вы про это скажете?

- Жаль, что вы упорно не желаете мне верить, - покачал головой Хинкель. – Но попробуйте все-таки представить, что акула реально существует. И она действительно охотится на людей.

- Вы так часто повторяете слово «акула», что поневоле возникает подозрение: не вы ли главный заказчик этих статей, - похлопал академик ладонью по пачке газет.

- Не понял, о чем вы?

- Не притворяйтесь. Боитесь, что из-за этой шумихи может пострадать ваш аттракцион для туристов? Вы сейчас рассуждаете не как ученый, а как преуспевающий коммерсант, для которого важно только одно: любой ценой сохранить выгодный бизнес. Вы ведь организовали целое шоу. У вас нет отбоя от клиентов, которые платят хорошие деньги, лишь бы понырять вместе с вашими дрессированными дельфинами? Насколько мне известно, стоимость путевки на ваши подводные круизы равна чуть ли ни годовой зарплате научного сотрудника нашего НИИ.

- Вы ошибаетесь, - пожал плечами Хинкель. - Действительно, я иногда разрешаю туристам поплавать рядом с косатками. Но я контактирую с этими дельфинами  отнюдь не для того, чтобы заработать.

- А из-за чего, если не секрет?

- Я изучаю их поведение. Провожу по этой теме свои исследования.

- Что?! – заворочался в своем кресле Иляков. - Надеюсь, вы шутите? Зачем? Тема давно закрыта. Результаты ваших исследований никому не нужны.

- Откуда вы знаете, что такое «результаты»? И как понять – не нужны? Может быть, вам они не нужны. А для других мои исследования представляют огромную ценность.

- Что?!..   - брови у Илякова так  высоко вздернулись вверх, что ему пришлось поправить съехавшие на нос очки. - Игорь Соломонович, я понимаю, вам обидно, что вашу научную тему закрыли, - ухмыльнулся академик. - Но продолжать научные исследования в этой области не имеет смысла. Надеюсь, вы не будете убеждать меня в том, что дельфины являются пришельцами из космоса. Известно, что предками их были мезонихиды - всеядные существа, больше всего похожие на свиней, но только с явными чертами хищничества. Ближе всего по образу жизни и поведению из современных животных им соответствует бегемот.

- Объем мозга по отношению к массе тела у дельфина намного больше, чем у бегемота. Вы же не будете утверждать, что мартышка, наш с вами родственник, равнозначна вам по уму?

- Гипертрофия мозга у дельфинов связана с их системой ориентации в пространстве и никак не соотносится с ментальными способностями этих животных, - тоном лектора, объясняющего студенту прописные истины, продолжил академик. - Я говорил об этом, когда в связи с бесперспективностью дальнейших исследований закрывали вашу тему. Зря вы носитесь с параметром объема мозга как с важным показателем разума животного. Практически у всех видов позвоночных, использующих сложные системы навигации, мозг аномально велик. Вы давно на пенсии и для собственного развлечения можете заниматься какой угодно «наукой». Но в реальных исследованиях, которыми занимаюсь я, - постучал академик себя пальцем по груди, - давно доказано, что по уровню развития дельфины существенно ниже обезьян. Приматы, даже самые примитивные, способны манипулировать поведением других и имеют многие формы социальных связей, что и делает их похожими на нас. У дельфинов ничего подобного нет. Их повадки полностью соответствуют поведению стада копытных. Да, их можно дрессировать, но ведь и свиньи тоже хорошо поддаются обучению, а по строению внутренних органов вообще близки к человеку. Что не мешает нам кушать бекон и считать их животными, а не разумными существами!

- Зачем это словоблудие? Мы с вами не на ученом совете, - перебил его Хинкель. – Я не могу понять, зачем вы ко мне приехали? Что вы хотели узнать?

 -  Губернатор попросил меня разобраться, почему в море периодически исчезают люди. Меня интересовало ваше мнение на этот счет.

- Я уже сказал вам: причиной гибели людей является большая белая акула, которая выбрала наши воды местом своего постоянного обитания. У вас есть своя гипотеза, которая объясняет причину их исчезновения?

- Да, конечно есть. Как вы считаете, не связаны ли нападения на людей с обитающими в районе мыса Гамова косатками? – наклонился к профессору Иляков. – Что вы скажете по этому поводу?

- При чем здесь косатки? – приподнялся со своего места Хинкель.  

- Вы сами рассказали мне, что ездили в морг и исследовали останки девушки, которые обнаружили в береговых выбросах. Я видел акт судебной экспертизы: ее перед смертью кто-то перекусил пополам. Почему вы уверены, что это сделала акула?

- А кто, кроме акулы, способен перекусить надвое взрослого человека?

- Например, ваши подопечные - косатки. Они, в отличие от мифических акул, обитают в этом районе постоянно. Их вы в качестве угрозы для человека не рассматриваете? Почему?

- Господин академик, вы не верите, что акулы нападают на людей, хотя существует огромное количество фактов, которые доказывают обратное. Косатки же вообще не трогают человека. Неужели вы, хоть и кабинетный, но все-таки ученый, этого не знаете?

- Господин профессор, благодарю вас за комплимент. Тем не менее, вернемся, так сказать, к нашим баранам. Помните, где-то в середине семидесятых годов в Токийском заливе, в том его месте, которое называется «Морем Дьявола», в течение часа перевернулось и затонуло одно из судов Дальневосточного морского пароходства, теплоход «Тикси». Хотя операция по спасению его экипажа длилась без малого трое суток, из сорока пяти членов экипажа спасти не удалось никого. И знаете почему? В воде плавали или спасательные жилеты с оборванными тесемками, или – трупы с откушенной нижней частью тела. Всех, кто успел отплыть от тонущего парохода и надеть на себя индивидуальные средства спасения, съели вынырнувшие из морской пучины чудовища. И этими чудовищами, если верить официальным сообщениям, были как раз ваши «объекты исследования» - косатки.

- Чушь! – фыркнул Хинкель. – Я хорошо помню этот случай. Про то, что на людей нападали косатки, писали журналисты таких газет, как «Красное Знамя», компетентность которых в вопросах морской биологии вызывает у меня большие сомнения. Что же касается официальных сообщений, то в радиограммах с судов, что обнаружили и подняли на борт останки членов экипажа, ни разу не упоминались косатки, зато постоянно повторялась формулировка: «нижняя часть тела съедена акулами». Так что этот пример как раз льет воду на мою мельницу, а не на вашу. У вас есть еще какие-нибудь «официальные» данные, подтверждающие вашу нелепую гипотезу?

- Из нашей научной библиотеки мне принесли инструкцию для водолазов, в которой черным по белому написано: ныряя в открытом море, больше всего опасайтесь косатки, если она нападет на вас, это верная смерть, - похлопал рукой по портфелю Иляков.

- Покажите мне эту инструкцию. Она наверняка выпущена лет сорок назад. В то время о поведении косаток люди имели самое смутное представление. Когда же их стали изучать, выяснилось, что они человека не трогают. В свое время я выпустил несколько научных работ, в которых объяснил, почему. Но, я думаю, у вас не хватило квалификации понять, о чем там идет речь.

- Еще раз спасибо за комплимент относительно моих знаний, -  продолжая приятно улыбаться, наклонил голову в сторону Хинкеля Иляков. - Вы опять о том, что дельфины своей гидроакустикой «слышат» легкие внутри нашего тела и поэтому не трогают человека? Опять  высасываете аргументы из пальца. Тюлени, их излюбленная пища, тоже дышат кислородом. Но дело даже не в этом. Проблема в другом. В данном случае мы имеем дело не с обычными косатками. Это же ваши бывшие питомцы, верно? Группа, которая плавает у полуострова Гамова, состоит из обитателей океанариума? Это так?

- Да. Во главе стаи Май и Майя, мои воспитанники. Что вы этим хотите сказать?

- У меня есть вопрос по существу. Можно?

- Пожалуйста.

- Скажите, занимаясь их обучением, вы вводили своим подопытным психотропные вещества?

- Увы. На первом этапе необходимо было выработать у них новые, устойчивые привычки, - опустил голову Хинкель.  – Но это было давно, очень давно. Тогда я еще не понимал, с кем мы имеем дело. Мы тогда работали по заказу военных, и мне хотелось, чтобы они быстрее начали выполнять необходимые команды. Только потом до меня дошло, насколько это было жестоко…

- Пусть вас совесть по этому поводу не мучает, - рассмеялся академик. – Не вы первый, не вы последний. Что поделаешь, наука есть наука. В годы Второй мировой войны немецкие ученые проводили в концлагерях испытания различных препаратов, меняя психику людей. Их потом судили, они раскаялись, а некоторые даже сошли с ума, осознав всю глубину содеянного зла. Но… - посмотрел он, блеснув оправой, на профессора, - методики, опробованные на заключенных, оказались очень действенными. Тренируясь на мышах, трудно добиться таких же результатов. Немцы - народ практичный. Не зря же сборная ГДР много лет побеждала на Олимпийских играх.

- Не понимаю, при чем здесь фашисты и мои эксперименты?

- У вас, коллега, тот же случай, - рассмеялся Иляков. – Разница лишь в объектах опытов. Перед тем, как ехать сюда, я почитал старые научные отчеты. Захотелось, знаете, посмотреть, чем вы стимулировали психику своих пациентов, когда держали их в океанариуме. Вывод, увы, неутешительный: и сами препараты, и дозы, которые вы вводили этим дельфинам, исключают всякую возможность предполагать, что сегодня мы имеем дело с психически нормальными животными. Вы собственными руками искалечили их, профессор. И  никто не может знать, как они будут вести себя в критической ситуации.

- Я уверен, что с нервной системой у них все в полном порядоке, - возразил  Хинкель.

- А я нет! Я побывал сегодня в морском заповеднике, побеседовал с инспекторами, - продолжил академик. - Это не теоретики вроде меня, не «кабинетные крысы», которых вы, судя по вашим высказываниям, от всей души презираете, а самые что ни есть практики. Каждый день они выходят в море, и все, что там происходит, находится под их пристальным наблюдением. Так вот: несмотря на поднятый в газетах шум, никто из них акулы никогда не видел. Ни большой, ни маленькой. И верить в ее существование они решительно отказываются. Зато косаток они наблюдали не раз. Вы утверждаете, что они безобидны. А я в этом совершенно не уверен.

– Вы понимаете, что несете чушь?! – стукнул кулаком по спинке кресла Хинкель.

- Я уже сказал: вы рассуждаете не как ученый, а как преуспевающий бизнесмен!  - скривил в улыбку сжатые в ниточку губы Иляков. - Все, что у вас есть, заработано не научным трудом, а куплено на деньги туристов. Вы заманиваете в эти унылые места состоятельных иностранцев, приглашая их принять участие в подводном шоу с  косатками. В вашем присутствии эти хищные дельфины и впрямь ведут себя почти как ручные: приплывают на ваш сигнал, кружатся около лодки, чуть ли ни танцуют под вашу дудочку. Но не факт, что при других обстоятельствах они продолжают действовать так же. Мое мнение - именно они  охотятся на людей. Если исчезновения под водой будут продолжаться, придется принимать меры. Вот выводы, которые я сделал по итогам этой поездки.

- Вы говорите полную ерунду! Я этого не допущу!

- Боитесь, что в результате может пострадать ваш аттракцион? - усмехнулся академик. - Но безопасность людей должна быть на первом месте. Меня, когда я планировал визит к вам, интересовал лишь один вопрос: могут ли косатки напасть на человека. По итогам нашей беседы я сделал вывод: да, могут! Вы, несмотря на весь ваш пыл, только еще больше убедили меня в этом!

- В таком случае, вы – идиот! – не выдержал профессор.      

- Ладно, уважаемый коллега. Наш диалог зашел в тупик… - приподнялся со своего кресла академик. - Разрешите в таком случае  откланяться. Я не сильно, конечно, надеялся, что встречу здесь нормальный прием, но хотя бы на интеллигентное общение можно было рассчитывать. Жаль, ошибся! - уже с порога, хлопая дверью, бросил он.

- Известно, конечно, было, что он человек со странностями, но не до такой же степени, - усаживаясь на сиденье «Лэнд Круйзера», вздохнул Иляков. – Что поделаешь, жизнь в глуши, в изоляции… Поехали, Петя!

Веснушчатый водитель, с круглым лицом, услышав приказ, повернул ключ зажигания, и машина попылила по проселку прочь от дома Хинкеля.

- Тьфу, черт! - спустя несколько минут, когда уже джип мчался по асфальту, спохватился академик. – С этим полусумасшедшим даже в туалет забыл сходить. Сверни куда-нибудь, не буду же я прямо посреди дороги…

Джип, скрипнув тормозами, вильнул на обочину и, подпрыгивая на ухабах, подъехал к стоящим в нескольких сотнях метров от трассы полуразрушенным строениям. С неожиданной для его грузной фигуры прытью академик, на ходу расстегивая ширинку, выскочил из машины  и вприпрыжку подбежал к ближайшей постройке. Завернув за угол, он облегченно вздохнул и с наслаждением стал поливать струей мочи растущий под ногами бурьян.

- Эй! Ты что тут делаешь? – раздался вдруг зычный вопль, и перед носом у Илякова, вынырнув из-за угла как черт из коробочки, возник странного вида босой мужчина.

Он был в рваном милицейском кителе, накинутом на голое тело и обтрепанных, с пузырями на коленях милицейских же штанах. На лацкане кителя, с левой стороны, сиял белой эмалью значок с черной надписью «ГИБДД». Из коротких, напоминающих длинные шорты, штанов со стертыми до ниток лампасами торчали покрытые густой курчавой шерстью ноги, покрытые то ли коростой, то ли засохшей слизью. В глаза бросались ненормальные, чуть ли не медвежьих размеров ногти, что росли у мужика на пальцах: черные, сломанные, а кое-где изогнутые в трубочку, они придавали этому представителю разумных существ вовсе дикий вид.

Судя по запаху, который распространял вокруг себя этот представитель местных органов правопорядка, он мучительно, с болями в организме выходил из процесса продолжительного употребления  суррогатных видов спиртного. Налитые кровью стеклянные зрачки странного субъекта смотрели на белый свет с такой тоской и болью, что его поневоле становилось жалко. Любому, имеющему в душе зачатки добрых чувств человеку становилось ясно, что возникшему из пролома в стене товарищу окружающий  мир не только не мил, но и более того – отвратителен и противен.

Это могло быть исключительно его проблемой, если бы в руках у субъекта не торчало вверх стволом короткое помповое ружье.

- Тебе чего тут такое надо? - рассмотрев, наконец, академика, хрипло выдохнул абориген. – А ну, руки вверх!

- Как понять – чего? – опешил Иляков. – Вот, - косясь на ствол, показал он вниз, - извините, писаю.

Услышав «Руки вверх!», Иляков незамедлительно выполнил команду, задрав ладони как можно выше. Но сам процесс, ради которого он очутился здесь, прекратить сразу, естественно, было невозможно. Скорее, наоборот, под влиянием внешних, столь раздражающих факторов он только усилился, и теперь штаны ниже колен были - хоть выжимай.

- Ты что, сволочь, не видишь, где находишься? - окинул мутным взглядом стоящего с поднятыми руками работника науки босяк. - Тут режимный объект! – достал он из кармана кителя засаленную бумажку и помахал ею перед носом Евгения Борисовича. - Откуда мне знать? - отступая потихоньку к машине, стал оправдываться тот. - Мы сюда случайно свернули. Место вроде тихое, ну и…

- Я тебе сейчас так икну, что ты у меня всю остальную жизнь кровью ссать будешь!.. – внезапно, без всякой причины покраснел представитель органов местного правопорядка. – Тут секретная территория. Еще раз увижу, что сюда полез, без предупреждения стреляю!

Иляков, пятясь от сумасшедшего мужика, посмотрел в проем на внутреннюю часть «режимного объекта». Картина, которую он увидел на окруженной полуразрушенными строениями поляне, поразила его так, что он на некоторое время буквально потерял дар речи.

По всей территории меж ржавых столбов были натянуты капроновые веревки, на которых, связанные парами, висели лапками вниз тысячи лягушек. Над ними, киша в воздухе, подобно мелкой пыли, роились мухи. Среди гирлянд лягушек, некоторые из которых еще шевелили конечностями, обмахиваясь сделанными из веток опахалами, ходили  двое китайцев в синих робах. Выбрав по одним им понятным признакам, подходящую амфибию, они делали ей на брюхе разрез кривым ножом и, засунув внутрь пальцы, выдирали из судорожно бьющейся лягушки скользкие, в желтых пузырьках жира, кишки. Сложив их в привязанные к поясу горшочки, они, отбиваясь от мух, шли дальше, внимательно осматривая товар и выбирая новую жертву.

Ветерок донес до носа академика зловоние разлагающегося белка и человеческих испражнений.

- Чего уставился? – вывел Илякова из оцепенения криминальный субъект. – Хочешь, чтобы и тебе гениталии из брюха достали? – Давай, я быстро! - ткнул он академика между ног стволом ружья.

Водитель, наблюдавший из кабины за этой сценой, едва Иляков добрался до машины, тут же, не жалея амортизаторов, погнал джип к дороге. Даже и сейчас, когда опасность уже миновала, лицо Илякова все еще имело серый цвет. Петя предпочел не тревожить его лишними вопросами, и, сосредоточенно глядя перед собой, молча крутил баранку.

Про себя он подумал, что шеф и сам должен понимать, что за ту зарплату, которую ему платят, он вовсе не обязан подставлять голову под пули. Иляков же, забыв обо всем, ужасался тому, что вот так, выполняя нужную и полезную работу, он, уважаемый член общества, мог случайно распрощаться с жизнью. По прихоти пьяного бича несколько минут назад можно было запросто получить заряд картечи в живот и отправиться на тот свет. Ему почти наяву привиделось, как он лежит в гробу, во всем черном, с цветами на груди и скорбно поджатыми губами. Академик зажмурил глаза и затряс головой, пытаясь прогнать наваждение. Чувствуя настроение шефа, Петя гнал машину на максимальной скорости, визжа тормозами на спусках и едва вписываясь в повороты.

- Ноги моей здесь больше не будет!.. - ежился Иляков, вновь и вновь воскрешая в памяти бесноватое лицо охранника. Вспомнив Хинкеля, он подумал, что этот человек, называющий себя громким словом «ученый», прожив здесь так долго, явно тронулся умом. В результате этот бывший ученый занимается теперь какими-то идиотскими «исследованиями», все больше и больше уподобляясь тем людям, которые его окружают…

Природоохранная прокуратура Хасанского района проводит расследование условий, на которых никому не известная прежде компания «Интер-Трейдинг», зарегистрированная к тому же в г. Благовещенске Амурской области, получила эксклюзивное право на добычу и сбыт обитающих на территории нашего района лягушек. Как известно, извлеченные из женских особей гениталии этих пресмыкающихся являются ценным продуктом восточной медицины. Да и сами приморские квакши - изысканный деликатес на территории Китая, там стоимость каждой лягушки, пойманной на территории России, возрастает в десятки, если не в сотни раз.

Китайские браконьеры, используя самые варварские средства лова, уже давно пытались промышлять лягушек не у себя дома, где их практически нет, а у нас, нелегально проникая за линию государственной границы. Известен случай, когда они даже вступили в перестрелку с пограничниками, что привело к гибели одного из военнослужащих на погранзаставе «Петровская». Но нынче эти времена дикого браконьерства уже, кажется, позади: уничтожение квакушек одним росчерком пера главы администрации нашего района перешло из стихийной стадии в промышленную.

Теперь, увидев бродящих вдоль протекающих около вашего дома речки китайцев с электроудочками, вы не имеете никакого права гнать их прочь: вам тут же покажут бумагу, где будет написано, что данный вид ловли в данном месте является законным. У лягушек же, что обитают в той луже, к которой пришли со своими, прикрученными к длинным палкам ручными генераторами, китайцы, теперь  практически нет спасения от неминуемой смерти. Сколько б они не прятались на дне среди водной растительности и упавших листьев, сколько бы не ныряли в густую тину, конец все равно один: после пущенного в воду сильного разряда все «деликатесы» всплывут вверх брюхом и будут тут же препровождены в пластиковый мешок, откуда им одна дорога – на заготовительный пункт.

Но этот, кажущийся нам таким варварским способ заготовки оказывается, уже прошлый век. Выданная компании «Интер-Трейдинг» лицензия открыла дорогу настоящему, уже без всяких ограничений, уничтожению пресмыкающихся. Вот что было обнаружено в ходе рейда, в котором помимо сотрудников прокуратуры участвовал и корреспондент нашей газеты.

Теперь китайские браконьеры, действуя под прикрытием официальной лицензии, больше не отвлекаются на «штучную» заготовку ценного товара. Как известно, осенью лягушки перед наступлением холодов зарываются в землю и застывают там до весны. Выбирают они для этого влажные места в низинах. Туда, к речкам и болотцам, и собираются в середине октября лягушки со всей округи.

Сегодня их повсюду на пути к «зимним квартирам» ожидают глубокие ямы, куда не ожидающие подвоха квакши прыгают сами и откуда их затем вычерпывают сачками трудолюбивые «кули». Чтоб лягушки, следуя к «яме смерти», не ускакали в сторону, ведущие к ней тропы заботливо расчищены от мусора, а откосы и спуски выложены полиэтиленовой пленкой. Так что вместо глубокой норки где-нибудь под  корягой, где лягушка собиралась подремать до весны, ее ждет один конец: сначала амфибию подвесят за лапки, чтобы через задний проход извлечь обтянутые желтым жиром внутренний органы, а потом – кипящая кастрюля на кухне какого-нибудь китайского ресторана.

Нами уже направлен официальный запрос краевым властям, туда же переданы и  материалы рейда. Но, похоже, тема спасения фауны нашего района, которую так безжалостно уничтожают заезжие браконьеры, никого не интересует. Оно и понятно: деньги за «лицензию» на варварскую добычу уже не только уплачены, но и поделены между «заинтересованными людьми», и возвращать их, по большому счету, не имеет смысла: пока будет продолжаться весь этот шум по поводу незаконной добычи, вопрос перестанет быть актуальным. Ведь сезон этой варварской охоты продолжается две три недели, и местные власти, даже если у них и возникнет желание ее прекратить, попросту не успеют среагировать. А то, что за это время большая часть обитающих в наших водоемах лягушек будет выпотрошена  и переправлена в виде засушенных полуфабрикатов в Китай… Кого это сегодня волнует?

Так что, дорогие читатели, если в мае следующего года, открыв окно, вы не услышите вечером привычного кваканья – не удивляйтесь. Причину, по которой прекратились эти хоровые пения, услаждавшие слух еще наших дедушек и бабушек, мы вам объяснили.

«Вести Приморья»

Двадцать первая глава - здесь.