"Мыс Гамова" - книга, в которой было предсказано нападение акул на приморцев

Обсудить книгу и оставить свои пожелания можно в комментариях. Приятного прочтения!

                                                         ГЛАВА 16    

Поздний вечер. Сотрясая крышу, дует сильный юго-восточный ветер. На кордоне, в общей комнате, где собирается перед выходом на дежурство персонал, тихо. На улице шторм. Все, чья деятельность связана с морем, в такое время предпочитают не испытывают судьбу, кувыркаясь среди волн, а отсиживаться дома. За столом, в центре которого - бутылка водки и тарелки с закусками, сидят Трофимыч и Саня. Они уже изрядно навеселе и, коротая время, беседуют «за жизнь».

- Слышь, Трофимыч! Дать информацию к размышлению? – заталкивая пальцем в рот жменю квашеной капусты, произносит Саня. – Хинкель туристов в этом сезоне отменил.

- Чего?

- Я к нему вчера  заходил. Хотел по технике погружения кое-что узнать. У меня акваланг на большой глубине травить начал. Но не получилось.

- Надо было выяснить, что произошло, - цепляя вилкой маринованный опенок, хмыкает Трофимыч.

- Не успел. Отвлекли.

- Та-ак! – прищурившись, смотрит на напарника пожилой инспектор. - Опять подрался?

- Верь не верь, тут я вообще не виноват, - вздыхает Саня. - Пришлось одного идиота воспитывать.

- Кого на этот раз?

- Который самый главный хулиган у них в деревне. Был…

- Нужно тебе опять местное население нервировать? Я ж тебя просил, не конфликтуй ты с ними, ради Бога. Я понимаю, ты мужик серьезный, тебя кулаком по башке не пробьешь. Но… они же тут отмороженные все. Ну одного покалечишь, ну второго. А потом могут и в спину из кустов пальнуть.

- Пусть попробуют! - ухмыляется Саня. – У нас страху по этому поводу нет, один задор. Говорю тебе, я на этот раз сам не нарывался. Обстоятельства заставили.

- Какие еще обстоятельства? – тянется к бутылке Трофимыч.

- Неодолимой силы. Форс-мажор которые, - дует на кулак Саня. – Любка ко мне вчера в гости приезжала.

- Это которая – во?! – изображает ладонями астраханский арбуз пожилой инспектор.

- Она, - кивает Саня. – Я, конечно, пока жениться не собираюсь, но… у меня с ней серьезные отношения. Прибыла она, значит, в гости и, ожидая, пока я с базы за ней приеду, зашла в магазин. Решила коньячка бутылочку взять. Любит она перед этим делом коньячком подогреться, - усмехается Саня.

- Слышал я, как вы подогреваетесь, - ухмыляется Трофимыч. – Во всем доме потолок трещит. - Так что в магазине приключилось?

- Проблема неожиданно возникла. Стоит Люба, выбирает для нашей интимной встречи подходящий нектар. Тут вдруг подваливает к ней местный фраер и начинает предлагать свою любовь. За талию обнимает, под юбку лезет, в общем, ведет себя крайне нагло. Даже не спрашивая, кто такая, к кому приехала. Короче, натурально, никого не стесняясь чуть ли не трахнуть ее прямо на прилавке собрался.

- И что?

- Ну, она в ответ на такое обращение хлопнула этого мутанта по физиономии.

- Ой, зря! - шмыгает носом Трофимыч. – Аборигены такие манеры не уважают.

- Это мы с тобой знаем, - одним махом выплескивает в рот полстакана водки Саня. – А она девушка городская, культурная. В ее представлениях так и надо себя вести.

- И дальше что? – тоже наливает себе изрядную порцию алкоголя старший инспектор.

- Дальше? Этот мудак начинает ее бить и орать, что она теперь ему минет до утра делать будет.

- Там, в магазине, что, вообще людей не было? – удивляется Трофимыч.

- Почему? Были. Только это разве люди? Стоят, смотрят, как девку бьют, и ржут.

- Да. Не повезло твоей Любе, - качает головой Трофимыч.

- Почему? – осклабился Саня.

- Характер надо перед настоящим мужиком показывать. Тогда от него бабе, может быть, и польза. А в таких ситуациях - одни проблемы. Надо было ей потерпеть, не махать руками. Ну, подергал бы он ее за сиськи, да, глядишь, и отпустил. Как-нибудь бы перетерпела.  А так: что толку ей с этого характера? Отстояла она свою девичью честь, шлепнула этого хмыря по роже. И чего добилась? В лучшем случае он ей нос набок свернул, а мог бы и вообще калекой оставить. Думаешь, этому придурку в первый раз баб лупить?

- Ладно, не кипятись. Он, конечно, успел Любу чуть-чуть помять. Но недолго. Потому как в тот момент, когда он только в раж вошел, дверь торгового заведения отворилась, и внутри появился я. Весь из себя добрый, настроенный на интимное свидание.

- Дальше все понятно! - усмехается Трофимыч.

- Ни фига тебе не понятно, - помотал головой Саня. – Я, как все это увидел, сразу с катушек съехал. Озверел до полного отключения сознания. Честно признаюсь, никогда в жизни еще так человека не бил. Думал, в землю этого дебила втопчу, урою насмерть. Вот, - показывает он распухший кулак. – До сих пор обломки зубов оттуда выковыриваю.

- Надеешься, ты ему сотрясение мозга сделал? - смеется напарник. – Зря. У него там, в голове, ни одной извилины нет, одни кости. Ну и чем закончилось?

- Про мозги не знаю, - дует на разбитые суставы Саня. – Нет их, и нет, хрен с ними. А вот бабы ему теперь точно без надобности. Все, что у мужиков между ног растет, я ему начисто отбил. А из морды такую отбивную сделал, что ее теперь только в фильме ужасов можно показывать. Кровищи на полу было, будто свинью зарезали. Местные защитить его пытались, даже ножики достали. Но когда я к ним повернулся, чтобы отдельно разобраться, посмотрели на меня, и сразу исчезли. Гарантию могу дать: к моим бабам в этой деревне никто больше приставать не будет.

- Да, - стучит кулаком по столу старший инспектор. – Погулял ты, Санек! Значит, приятель твой, Хинкель, так и не сказал, почему он свою лавочку закрыл? - возвращается он к предыдущей теме.

- Про это он как-то не распространялся. Намекнул только, что  и сам  нынче нырять боится?

- Кого, если не секрет?

- Курхарадона.

- Кого? – поперхнулся соленым огурцом Трофимыч.

- Курходона какого-то. Так профессор большую белую акулу обозвал. Говорит, это она нападает на людей.

- А почему белая? Она цветом, как молоко, что ли?

- Думаю, цвет у нее другой, - смеется Саня. - Более натуральный. Считается, что белый цвет самый чистый. Не зря же невест в белое платье наряжают перед тем, как...

- Не отвлекайся, - машет пальцем Трофимыч. - Я лично не  верю, что Хинкель из-за какой-то акулы дела свернул. Когда он свой бизнес затеял, над ним местные хором потешались. А в итоге -зубы поскалили, потом сопли утерли, и нынче исподтишка все, как один, завидуют. У остальных как? Сегодня ты король, а завтра тебя поймали, и, в лучшем случае, живым отпустили. А у него все легально, хоть сверху, хоть снизу проверяй. Неплохо под старости лет такое дело иметь. Видел, какой дом себе отгрохал? Не дворец, конечно, но… на пенсию такой не построишь. И на нашу зарплату тоже. К нему из Японии, из Германии туристы приезжают.  Он же бабки греб лопатой. И вдруг все остановил.  Логично?

- Насчет логики я не силен, - щелкает Саня ногтем по горлышку бутылки. – Но что от денег отказался, с моей точки зрения, странно.

- Причину такого поведения я легко могу объяснить.

- Ты, Трофимыч, уникальный фрукт, - хлопает напарника по плечу Саня. – Все знаешь, все тебе известно. Такому человеку не инспектором надо работать, а институтом командовать!

- Тут ума большого не требуется, - польщенно улыбается Трофимыч. – Требуется лишь факты сопоставить и выводы сделать. А он тут один - испугался  Хинкель.

- Ясен пень. Он и сам сказал, что боится. Акулы этой. Большой и белой. И, похоже, не врет. Я у него дома был: он снаряжение упаковал. Ну что, Трофимыч, достать еще бутылочку?

- Чего спрашиваешь? Открывай. Только это уже третья будет. Тебе-то хоть бы хны, а я завтра болеть буду.

- У меня под кроватью ящик пива стоит. С утра полечу, - распечатывает емкость с водкой Саня.

- Я думаю, никакой акулой тут и не пахнет, - развивает дальше свою мысль Трофимыч. - Это он только говорит, что из-за акулы бизнес свой бросил. Настоящая причина другая. Как ты думаешь, зачем к нему японцы приезжают? Им что, дома нырять негде? Море-то что там, что здесь одинаковое. Но их к нам тянет, на Хасан.

- Ты можешь все понятно объяснить? Без этих своих… сюжетов.

- Я тебя к мысли подвожу, - ухмыляется старший инспектор. - Головы у нас одного размера, значит и мозги одинаковые...

- Да хрен с ними, разные у нас мозги. Что происходит-то?

- Как ты думаешь, что Хинкель иностранцам под водой демонстрировал?

- Подводный, как его… мир.

- Дурень ты, Саня. Нужен им этот мир. Они его и на Гавайях посмотрят. Косаток он им показывал. Из-за них все сюда к нему и перлись. Обычно эти киты людей близко к себе не подпускают. А тут сами подплывают. Их на военной базе Хинкель так натренировал.

- И что?

- А ничего. Как ты думаешь, девку, которую  летом возле берега нашли, кто пополам перекусил?

- Профессор говорит – акула.

- Акула тут причём?

- А кто еще мог это сделать? Не могли же ей крабы позвоночник перегрызть.

- А косатки? Им раз плюнуть человека надвое перекусить

- Они же сколько лет тут плавают! И никого не трогали! -  пожал плечами Саня.

- Потому что без команды они на людей они не нападают.

- И кто им такую команду дал? Хинкель, что ли? Извини, Трофимыч, я извивов твоего воображения не понимаю. Тебе с твоей фантазией в Голливуде надо работать! Спецэффекты выдумывать…

- ЧП произошло. Взбесились эти киты, - булькает водкой Трофимыч. - Они же хищники. А хищники жрут что? Белок, А что ты, что я - чистый протеин. В данный момент, правда, слегка проспиртованный. Еще раз повторяю: их военные учили на диверсантов охотится. Чтоб они могли секретные объекты охранять. Но внушили им, что человека без команды трогать нельзя. И для этого им нерв в мозгу заблокировали. А теперь этот блок у них слетел.

- Куда слетел? Трофимыч, я уже почти литр на грудь принял. Ты понятней говори.

- Сань, ты как выпьешь, с тобой тяжело общаться становится.

- Не зубоскаль. Суть своей мысли можешь мне открыть?

- Ты в школе биологию проходил?

- Давно.

- Тогда запомни: из всех животных дельфины  самые умные. Это что значит?

- Ну?.. – трет глаза Саня. – Что?

- Что психика у них такая, как у нас. И  проблемы, значит, те же самые. Вот, закодировали меня, к примеру, на алкоголь. Живу я нормально, мурло свое гадкое в пьяном виде никому не показываю. На четвереньках не ползаю, в штаны не мочусь, с топором на соседей не бросаюсь.

- Ты закодированный, что ли? – встревожился Саня.

- Я? Нет! Меня кодировать не надо. У меня, между прочим, воля есть. Захочу, и брошу!

– А через неделю опять начнешь, - кивает Саня. – Трофимыч, если ты и впрямь закодированный, лучше признайся. Знаю я, как это выглядит. Не зря в милиции таким табельное оружие не выдают.

- Почему?

- Потому что случаи были, - чешет подбородок Саня. – Вышел человек на дежурство, взял в оружейке пистолет. И перестрелял  пару сотрудников. Без всякой причины. То ли пахло от них плохо, то ли слово ему обидное сказали. Он, вместо того, чтобы как-то по нормальному ответить, пушку из кармана достал - и бах-бах! Чтобы успокоиться. Из-за того, что от соседа перегаром воняет. Как от нас с тобой сейчас. Так что ты, чтобы я в тебе не сомневался, лучше пей.

- Да я пью, пью, не волнуйся. Если ты такой умный, что тебе мешает сообразить, что с косатками то же самое может произойти?

- Стоп! Трофимыч! Я тебе больше не наливаю. У тебя, кажись, опять белая горячка! Лично я ни разу в жизни пьяной рыбы не видел. И серьезно сомневаюсь, что такое вообще может быть.

- Ты сообрази, о чем речь? – смеется Трофимыч. - Этим косаткам ученые стимуляторы всякие давали, мозги программировали, как роботам, чтоб поведение ихнее изменить! Зашили их, как алкоголиков. Только не на водку, а на человека. Заблокировали нерв, который разрешает им нас жрать.

- И что?

- А ничего! Крыша у них поехала, вот что. Это без вариантов. У них при виде человека каждый раз слюнки текли, но – трогать его ни-ни, запрещено. А слюнки-то текут? Как у любого нормального мужика на пузырь с водкой. И знаешь ведь, что вредно, а – все равно, если есть такая возможность - пьешь. Ну вот и косатки эти: плавали, плавали, корежило их внутри, ломало, и вдруг – раз, сознание у них очистилось, и теперь они все, что им хочется могут делать. Слетела у них эта защита, которую им на научной базе внушили, и стали они нас с тобой рассматривать как один из объектов питания. Сам подумай, чего это Хинкель теперь сам боится под воду лезть?  Отсюда и надо плясать, когда всякие предположения строишь.

- Эй вы, философы! Тише можно? - раздается  из-за стены раздраженный голос. - Мне в восемь по рации на связь выходить. Дайте поспать.

- Тьфу ты! - сразу переходит на шепот Трофимыч. - Ладно, Сань, давай, наливай по последней, - подводит  он итог разговору. –  И впрямь, поздно уже.

Допив остатки водки, инспекторы, один, держась за стену и едва переставляя ноги, второй, чуть пошатываясь, расходятся по комнатам.

Пос. Зарубино. 18. 09 сторож ГП "Дальрыбстрой" Чен Мен Жу продал 60 шт. кирпичей, похищенных с охраняемого объекта, Стечкиной Татьяне за 250 руб. Гр. Чен Мен Жу проживает по адресу: ул. Строительная, д. 19, комн. 3.

Рапорт оперуполномоченного ОБЭП Хасанского РОВД

Семнадцатая глава - здесь.