Владивосток впервые посетил писатель Слава Сэ, он же Вячеслав Солдатенко. Это один из самых популярных наших современников, блогер из Риги, дипломированный психолог, директор по маркетингу, театральный музыкант, писатель, драматург, отец двух вредных дочек. В промежутках, вместо фитнес-зала, работал сантехником в ЖЭКе, пишет бестселлеры и ездит с гастролями. Его искрящиеся живым юмором книги и короткие заметки о жизни стали событием в русскоязычной литературе. Корреспондент РИА VladNews поговорил с ним о понтах и везении, умении шутить и о том, кто становится героем анекдотов; узнал, о чём жалеет автор, и какая мечта Вячеслава исполнилась во Владивостоке.

- Вячеслав, бытует мнение, что вас нельзя ничем смутить. На чем основано это громкое заявление?

- У каждого человека есть вопросы, которые его могут смутить. Я, всегда отвечаю на вопросы, просто не краснею, но внутренне ужасно смущаюсь.

- Не страшно было уходить из топ-менеджеров в сантехники? А вдруг знакомым унитаз придется чинить… Бывало такое?

- Это тот самый случай, когда я-таки смущался. Потом перестал. Я действительно проработал 18 лет сантехником. Это очень богатая на сюжеты профессия для писателя. Бизнес и большие деньги занимают много времени и приносят мало удовольствия.

Хороший сантехник может зарабатывать больше, чем простой директор. В любой момент можно бросить работу, если обиделся или просто надоело. Сейчас год уже занимаюсь только писательством и стал ездить с гастролями.

- Что лучше: быть статусным человеком, или простым человеком с обычной работой, но со своей жизнью?

- В Латвии, где я живу, есть особый шик в том, чтобы отбросить на время богатых родителей и пойти поработать в какой-нибудь Макдональдс, например. Чем дальше в Европу, тем  это глубже. В  Норвегии вообще не прилично хвастаться  и не прилично ездить на дорогой машине, это вызов больше.

Кстати, я столько больших джипов, как во Владивостоке, нигде не видел. У нас по городу один если проедет, все оборачиваются, потому что кто-то купил же себе этот танк. Когда я прилетел, меня все-таки загрузили в этот шкаф – Лэнд крузер. Меня немножко подукачало, но мечта детская исполнилась - всегда хотел покататься на Лэнд Крузере.

- У вас был период, когда вы зарабатывали только книгами, расскажите, вы чувствовали себя в это время звездой?

- Я не стал вести себя понтово, но мне казалось, что вот я написал что-то хорошее и теперь могу сидеть и стричь купоны, ничего не делать. Но так не бывает. О чем я жалею, так это о том, что несколько лет просидел на диване и читал новости в компьютере, вместо того, чтобы вкалывать. Если тебе повезло, это повод насторожиться и работать еще больше.

- Недавно во Владивостоке прошел международный кинофестиваль, у нас в гостях был режиссер Катя Сташевская, и она сказала, что в стране острая нехватка сценаристов. Вы работали в этой сфере, что скажете по этому поводу?

- Сценаристов хватает, идей не хватает. Но я бы еще раз попробовал, даже зная, чем это кончится. Сценарий в России часто используется лишь как мотив, актерский экспромт значит на площадке гораздо больше. Если фильм хотя бы на 30% соответствует исходному сценарию, это очень неплохо. Во время работы с Бекмамбетовым, например, мой сценарий был переписан 18 раз.

- В чем главное отличие американских сюжетов от наших?

- Наш менталитет очень сильно отличается от американского,  потому что в Америке, допустим, герой не меняется, меняются обстоятельства. Смысл любого американского фильма в том, что герой берет и меняет обстоятельства, подлаживает жизнь под свои интересы. А у нас наоборот. Европейский человек знает, что жизнь к лучшему не изменится никогда, но может измениться сам человек. Наш зритель верит этому,  а когда снимают по американским лекалам, никто уже не верит: ни актер, ни режиссер, ни зритель.

- А как обстоят дела с рассказами? Писали по специальным законам, лекалам?

- Моя несчастная вторая книга как раз была написана по законам, и она мне не нравится, не очень получилась. Может у кого-то это и работает, но для меня главное, когда в тексте есть некое секретное слагаемое,  майонез внутренний, который сделает текст живым.

Секрет у всякого творца в умении создать мир, которому будут верить, и читателю  в этом мире захочется находиться. С последней книгой получилось именно так. Это похоже на компьютерную игру, которую ты придумал, и которая начинает сама дальше жить. А ты должен только успеть записать все. Диккенс, сидя за обедом, начинал орать на девочку, которая себя плохо вела за столом. Девочка была  воображаемая, из романа, а Диккенса считали шизофреником/

- А у вас такое бывало?

- У меня есть реальные девочки, мне есть на кого орать. Хотя я своим дочкам иногда придумываю ситуации, и они, что интересно, потом это принимают и верят даже в эти истории.

- Вас домашние цитируют? Читают вообще?

- Домашние у меня  все - литературные критики. Обязательно скажут, что этот текст «так себе» и «не очень», а иногда похвалят. Более того, прежде ,чем публиковать что-то, я начинаю ходить за ними попятам с просьбами  «ну почитай». Они с важным видом потом учат меня, как и что надо сделать. Это очень полезно - чужими глазами посмотреть на свой текст.

- Сколько максимум времени подряд писали, создавая что-то?

- Стивен Кинг говорил, что если уж сели писать,то пишите, пока пишется, и не вставайте, иначе книга уйдет. У меня не было такого. У меня очень много недописанных книг валяется.

- Что же вы с ними делаете?

- Они идут на «органы».

- А вы правда изучали теорию создания создания шуток? Научите, как правильно шутить?

- Теорию юмора очень скучно читать. Есть приемы простецкие. Реакция на отрицательную эмоцию-страх, испуг, а на положительное и неожиданное изменение ситуации - смех.

Еще безотказный способ – приписать животному человеческие черты и эмоции. Написать, например, что кот стал смотреть с подозрением. А если коту еще добавить мотивацию, и объяснить, зачем он спер эту колбасу, например, люди начинают смеяться. Но нельзя пытаться специально написать смешно, это очень заметно.

Никогда не надо принимать чужие законы, нужно писать, как пишется, как только пытаешься быть интересным, это сразу выглядит глупо.

- Ученые считают, что у мужчин чувство юмора лучше, чем  у женщин. Согласны?

- Я  считаю, что женщины и пишут лучше, и шутят. В женщине всегда что-то кипит, и когда это доходит до бумаги, получается очень эмоционально и хорошо. Женский юмор тоньше, и вы легче реагируете на иронию. Мужской юмор – это юмор банановой кожуры.

- Над кем смеются в Прибалтике? Только над эстонцами?

- Самый любимый герой для шуток- это сосед. Ведь русские к бразильцам относятся спокойно. Вот в Литве, например, есть племя-изгой «Жимаиты». Шутки про них основаны на историях, что они очень любят свеклу, и когда у героя заканчивались силы, он доставал свеклу, ел ее и шел побеждать всяких драконов

В Латвии – смеются над латгалами. Это племя, живущее  со стороны России, у них смешанный и очень смешной язык. Эстонцы шутят над финнами. Французы - над бельгийцами, украинцы над молдовцами.

А эстонцы – нутренне веселые…Внешне ни за что не догадаешься, но это ребята с прекрасным чувством юмора. И кстати, мы эстонцев от литовцев отличаем также легко, как вы корейцев от китайцев. Их у вас тут так много, почти как у нас немцев.

- Это наша суперсила! А каким вы увидели Владивосток?

- Здесь  настолько красивая природа, что все равно, какие дома, какие дороги. Пейзажи Владивостока делают ненужной архитектуру.  Пробки и разбитый асфальт не запомнятся, запомнится величие и ощущение другого мира. В рейтинге красивых мест в России  вы - первые!