Коронавирус и последующая самоизоляция кардинально изменила жизненный режим большинства из нас. В большей степени это, конечно, касается врачей. Насколько – я смогла осознать, когда заместитель главного врача ВКБ № 4 на мою просьбу перезвонить, как только освободится, чтобы дать необходимый комментарий, перезвонила мне в... полночь, рассказывает корреспондент газеты "Владивосток".

Для начала – правильно одеться

Всего во Владивостоке от COVID лечат в трех стационарах – в Краевой клинической больнице № 2, в открытом инфекционном отделении при Владивостокской клинической больнице № 1 (на ул. Хабаровской) и, наконец, во Владивостокской клинической больнице № 4 (ее больше знают как дальзаводскую).

Напомним, что на базе ВКБ № 4 в конце апреля в кратчайшие сроки был развернут самый крупный – не только на территории Приморья, но и всего Дальнего Востока – инфекционный госпиталь. Для этого он был оснащен всем необходимым оборудованием, медикаментами, расходными материалами, средствами индивидуальной защиты (респираторами и комбинезонами), что очень важно для обеспечения санэпидрежима. 

В зданиях больницы была проведена централизованная разводка кислорода – на каждый этаж, в каждую палату. – И сейчас мы осознаем, что все эти работы были проведены крайне своевременно, – комментирует свершившиеся изменения главврач ВКБ № 4 Елена Новицкая. – Если бы мы опоздали дня на три, то ситуация сложилась бы, мягко говоря, очень сложная. В день открытия госпиталя, 25 апреля, к нам сразу же поступило 19 больных. С того дня и по сей день процесс идет только по нарастающей.

Сами врачи и медсестры лишь пожимают плечами: работаем, только СИЗ приходится обязательно носить. СИЗ – это средство индивидуальной защиты, или противочумный костюм. Медперсонал (весь – врачи, медсестры и санитарки) обязан его надевать, заходя в отделения с инфицированными. Честное слово, процесс облачения в СИЗ напоминает кадры из фильмов про апокалипсис. Процедура сама по себе настолько сложная, что самостоятельно с ней не справиться. Для этих целей в больницах есть специальный персонал, который помогает облачаться медработникам. Судите сами: сначала нужно закрыть голову, шею, спину огромной полутораметровой косынкой. Затем на очереди нижний комбинезон. Поверх – бахилы, две пары перчаток, халат с огромным количеством завязок на спине и на рукавах, респиратор, очки. 

Люди работают в этом облачении всю смену – 12 часов. А если возникает необходимость выйти в чистую зону, то весь костюм снимается (для этого есть специальные шлюзы), замачивается, обрабатывается. При повторном заходе в зону коронавируса используются уже новые СИЗ.

Вот только вдумайтесь: чтобы пойти в туалет, врачу (или медсестре) нужно раздеться, принять душ и только после этого справить нужду. И вновь облачиться в противочумный костюм. И этот поход надо непременно запланировать заранее, предварительно закончив работу: провести осмотр пациентов, заполнить документацию. Одним словом, человек должен так организовать свое время, чтобы позволить себе этот перерыв. Учитывая, что в это время вместо него другой сотрудник будет нести дополнительную нагрузку, на тот случай, если пациенту понадобится срочная помощь.

– Конечно, врачи испытывают психологический дискомфорт. В частности, те, кто живет с пожилыми родственниками. Как у любого человека, у них есть страх принести инфекцию домой, – признаются врачи. – Но мы все же находимся в лучших условиях, поскольку на работе максимально защищены. Кроме того, персонал раз в неделю проходит обязательное тестирование на коронавирус. 

– Более того, врачи, каждый день наблюдающие за COVID больными, более настороженны и за пределами госпиталя, – уверена главный врач больницы Елена Новицкая. – Когда я вижу граждан без масок в общественных местах, у меня сердце замирает. Сейчас носить маску нужно не только, чтобы оградить себя и других людей от вируса. Сейчас это жизненно важная необходимость.

фото:vladgkb4.ru

И психолог для пациента

– Конечно, работы прибавилось. У нас в пульмонологии появились пациенты после хирургических операций, нуждающиеся в перевязках, – говорит старшая медицинская сестра отделения пульмонологии Лилия Боенко. – Стало тяжелее работать и психологически. В том числе с пациентами. Понятно, что людям сложно находиться в замкнутом помещении. Они из палаты могут выйти разве что в туалет, питаются в палате, уколы им делают там же. А поскольку процесс лечения занимает недели, многие срываются, нервы не выдерживают. Естественно, больные нуждаются в дополнительном внимании. И речь идет не только об измерении давления – у нас пациенты с разными хроническими заболеваниями. Зачастую люди нуждаются просто в разговоре, в психологической поддержке.

– Они интересуются вопросами, на которые прежде даже внимания не обращали, – рассказывает старшая медсестра приемного отделения ВКБ № 4 Ольга Микерина. – Поступающим на госпитализацию мы, например, объясняем, что посуду, постельное белье из дома брать не надо – все это есть в стационаре. Более того, на время работы больницы в режиме инфекционного госпиталя посуда используется только одноразовая. Многих пациентов волнует, кто продезинфицирует квартиру, пока они лежат в больнице. Мы им объясняем: вирус погибает в течение 72 часов (согласно последним сведениям), поэтому ко времени выписки необходимость в дезинфекции отпадет. Если пациент живет не один, то будет проводиться специальная процедура.

Как уговорить лечиться?

Несмотря на то что в стационар граждане попадают с уже подтвержденным коронавирусом, многим сложно признать диагноз. Они не понимают, почему с легкой формой заболевания их держат в боксах.

Зачастую приходится действительно уговаривать пациентов на госпитализацию, порой привлекая и Роспотребнадзор, и полицию. Буквально несколько дней тому назад в поликлинику ВКБ № 4 обратился молодой человек с признаками ОРВИ. Анализ на коронавирусную инфекцию оказался положительным, и инфекционная бригада в полном облачении приехала домой к пациенту, чтобы его госпитализировать. И что вы думаете? Семья заняла оборону: у вас неправильные анализы, он не может болеть. Вплоть до того, что физически не пускали больного в стационар. В итоге выгнали медработников из квартиры и закрыли дверь. Пришлось извещать о случившемся сотрудников Роспотребнадзора, правоохранительных органов. После длительных уговоров все-таки удалось убедить граждан открыть дверь и отвезти заболевшего на компьютерную томографию, которая показала двухстороннюю пневмонию. Но даже после этого домочадцы не верили в диагноз: у вас плохой аппарат. В итоге врачи потратили более трех часов, чтобы уговорить парня лечь в стационар. А родственники по-прежнему отказываются сдавать анализы – провериться на коронавирус и начать лечиться.

Но таких, по словам врачей, слава богу, крайне мало. Напротив, люди стремятся попасть на госпитализацию с аргументами: у меня кашель и температура почти 37, я точно знаю, что у меня коронавирус.

Передачка? Только через шлюз!

– С организацией инфекционного госпиталя жизнь в стационаре изменилась радикально, – дополняет коллег заместитель главного врача по лечебной части Наталья Дицель. – Любой процесс, который раньше не вызывал никаких сложностей, сегодня продуман до мелочей. Даже передача родственниками воды, средств личной гигиены, книг, дополнительных продуктов проходит в несколько этапов: вещи принимают на улице, они подвергаются обязательной обработке, затем через шлюзы поступают в отделения, и только после этого их развозят по палатам. Посещение родственников в отделении (не говоря уже о заходах в палаты), хранение продуктов в общих холодильниках в холлах, тем более прогулки пациентов в общих коридорах – все это сейчас невозможно.

фото: vladgkb4.ru

– Еще одно немаловажное отличие работы инфекционного госпиталя от обычного стационара: раньше далеко не всех граждан, попавших в приемный покой, обязательно госпитализировали. Кому-то было показано амбулаторное лечение. Да и сами граждане зачастую воспринимали визит в приемное отделение просто как возможность обследоваться, не тратя время на походы по поликлиникам. Сейчас диагностику при поступлении расширили за счет обязательной компьютерной томографии и ЭКГ, а поступивших в приемное отделение COVID-положительных пациентов настоятельно уговаривают лечиться стационарно, – поясняет Наталья Александровна. – Пусть человек сейчас чувствует себя замечательно – у него нет температуры, его организм насыщен кислородом. А буквально в течение получаса ситуация может кардинально измениться. В стационаре состояние больных отслеживают постоянно – измеряют температуру, определяют сатурацию (измеряют уровень насыщения крови кислородом), и если уровень кислорода падает, есть возможность тут же пациента перевести в реанимацию. А если он находится дома, где нет возможности оценить его состояние, более того, в критический момент «скорую» вызвать некому? И, к сожалению, у нас есть пациенты, которых привозят из дома в тяжелейшем состоянии и которым уже очень сложно помочь.

Вирусу возраст и профессии без разницы

Кого больше среди пациентов госпиталя? Раньше считалось, что более всего коронавирус страшен людям 65+ с хроническими заболеваниями. По словам врачей, в госпитале лежат больные абсолютно всех возрастов – от 18 до 90 лет. Это и студенты, и моряки, и строители, и пенсионеры. Хотя среди тяжелых действительно больше тех, кому уже за 60.

 – Как организм конкретного человека будет реагировать на встречу с коронавирусом, спрогнозировать невозможно, – говорит Елена Новицкая. – Мы можем только в течение 10-14 дней следить за состоянием пациента (кризис обычно наступает на шестые – восьмые сутки). В течение этих двух недель становится понятно, справились организм, иммунная система с вирусом либо развилась пневмония, дыхательная недостаточность.

В качестве иллюстрации: в день открытия госпиталя, напомним, поступили первые 19 пациентов с COVID. Из них только четверо вышли на выписку. Остальные либо находятся в более тяжелом состоянии, либо у них развилась пневмония, кто-то уже прошел через реанимацию, кто-то до сих пор там находится.

Медработник – это образ жизни

Нагрузка у врачей и в обычное время высокая, а сейчас вообще зашкаливает. И не только у медперсонала, который работает непосредственно с пациентами, но и у административного звена – больные сюда поступают не только из Владивостока, но и со всего края.

Особенность больницы еще и в ее многопрофильности. Здесь не просто лечат от COVID. Здесь на фоне наличия коронавирусной инфекции выхаживают после хирургических операций, инсультов, инфарктов, лечат обструктивную болезнь легких, эндокринные, гематологические заболевания. Например, недавно в стационар поступил COVID-положительный пациент с гемоглобином в 40 единиц (при минимальной норме 120. – Прим. авт.), и ему пришлось делать переливание крови.

– Полтора – три часа сна в сутки нам хватает, – говорит Наталья Дицель. – Если так надо для дела, значит, мы так будем работать.

– Мы говорим о вещах, которые обычному человеку не совсем понятны, – объясняет слова коллеги Елена Новицкая. – Для врачей необходимость ходить в СИЗ, недосыпать неделями – это не понятие «удобно-неудобно». Это образ жизни, который человек выбирает, принимая решение идти в медицину. Это особый режим, который люди медицины приняли 10, 20, 40 лет тому назад, когда выбирали профессию, и они воспринимают его как данность. Поэтому, если сегодня есть дополнительные ограничения в виде СИЗ, это просто условия работы. И если это помогает спасти пациентов и защитить себя, коллег, свою семью, значит, сегодня мы будем работать в СИЗ.

Пока медперсонал стационара справляется своими силами, но людям рано или поздно понадобится передышка. Поэтому кадры госпиталя начали пополняться врачами, медсестрами из других медучреждений, в том числе и из районов края. Местные специалисты учат коллег, как работать в условиях инфекционного госпиталя. А в качестве дополнительного аргумента специалистам, работающим с коронавирусными больными, полагаются солидные федеральные и краевые набавки в зависимости от квалификации сотрудника.

Кроме того, для врачей госпиталя, в том числе и для тех, кто живет в городе, организованы гостиница и двухразовое питание, оплачиваемое краевыми властями. Мэрия выделила автобус, который отвозит и привозит сотрудников. В итоге люди могут отдохнуть, не тратя время и силы на решение бытовых проблем, и вновь вернуться на смену. И, наконец, для детей медработников открыты детские сады – один возле ВКБ № 4 и еще один в районе Второй Речки.

Не было б несчастья...

К сожалению, именно коронавирус спровоцировал внимание властей к проблемам врачей и интерес общества к их работе.

– В последние 10-15 лет только ленивый не кидал булыжники в медицинских работников, – выплеснула наболевшее Елена Валерьевна. – Мы ежедневно миллионы людей (в масштабах страны) спасаем от инфарктов, инсультов, онкологии, травм, обычного гриппа, в конце концов. Только из стационара дальзаводской ежегодно выписывается порядка 8-9 тысяч человек. И, кроме негатива, мы ничего в СМИ и в соцсетях о себе не слышим. Врача могут обвинить в чем угодно и кто угодно. В большинстве своем безосновательно. Врач же в ответ не может сказать ничего – он ограничен в своих действиях и словах врачебной тайной. И даже факт обращения за медицинской помощью не подлежит оглашению. Мы готовы, спасая пациентов, не спать ночами, работать в СИЗ, памперсах. Но не готовы к агрессии пациентов и их родственников, к издевательствам СМИ и блогеров над статусом и личностью медицинских работников. Мы, к сожалению, не можем спасти абсолютно всех, ни одному врачу в мире это не под силу. Но мы хотим спасти каждого и выкладываемся ради этого по полной.

От редакции «В» добавим: давайте зафиксируем это ощущение – благодарность к людям, которые зачастую в немыслимых условиях (с точки зрения обывателя) спасают наши жизни. И постараемся не растерять его, когда пандемия останется в прошлом.

В Приморье продолжает действовать режим повышенной готовности, жителей просят не собираться большими группами, использовать маски и соблюдать «социальную дистанцию».