15 лет назад, в 1997 году, произошли два события, если не изменившие, то заметно повлиявшие на жизнь моего поколения. Группа "Мумий Тролль" официально выпустила альбом "Морская" (в апреле), а Джеймс Кэмерон — фильм "Титаник" (в ноябре). Сегодня в честь юбилея "Морскую" переиздают на виниле, а "Титаник" по той же причине перевыпускают в 3D. Хиты с "Морской" по-прежнему звучат в эфирах радиостанций, а "Титаник" уверенно лидирует в отечественном прокате. Что это — бесконечная история или воспоминания о былой любви?

В 1997 году мне было 12 лет, и "Морскую" я успел заслушать до полного "запила" кассеты: во Владивостоке альбом появился на год раньше остальной страны, и последующий масштабный релиз на Real Records воспринимался нами как нечто само собой разумеющееся. Если звезды зажигают — значит, это кому-нибудь нужно. Если в стране появилась группа мирового уровня, которую и сравнить-то не с чем, значит, нужно выпускать альбом в красивой упаковке, снимать клипы, крутить по взрослым каналам, отправлять в гастрольные туры и звать на масштабные фестивали.

В ноябре вышел "Титаник", который быстро прибрали к рукам пираты, так что смотрел его я, как и миллионы соотечественников, на пиратской видеокассете, купленной где-то в районе легендарной "Железки". Помню, в классе на "Титаник" была очередь: больше чем на два дня фильм никому не давали, так что единственная копия проходила десятки рук. Теперь, за давностью лет, в этом можно признаваться совершенно безбоязненно. Первый современный кинотеатр — "Иллюзион" — открылся во Владивостоке только через полтора года, так что у нас и выбора-то никакого не было. 

"Морская" мне понравилась сразу же, безмерно. Как и сотням тысяч моих сверстников по всей стране, так что в своей привязанности — а это в нежном возрасте все-таки важно, кто бы что ни говорил — я был не одинок. "Титаник" я оценил не сразу: на сцене с тонущим Ди Каприо я обнаружил себя в кресле проснувшимся и, помнится, порадовался тому, что не пропустил кульминацию. Еще большую радость я испытал, когда прочитал интервью Лагутенко, в котором его, разумеется, спросили про "Титаник". Тогда Илья, смеясь, рассказывал о том, что и сам задремал на сеансе, а проснулся лишь когда несчастный Джек-Леонардо отцеплялся от своей дощечки. Это интервью вошло в книгу "Правда о мумиях и троллях", так что проверить мои слова очень легко.

Пластинка собирала премии и била рекорды продаж, "Титаник", как впоследствии стало известно, тоже бил рекорды кассовых сборов, правда, заслуга России в этом невелика: всего около 5 миллионов долларов. За это стоит "поблагодарить" фактически уничтоженную систему кинопроката в стране. Впрочем, по тем временам это все равно был выдающийся результат, и плевать, что сегодня какой-нибудь "Гнев титанов" собирает по 20 млн "грина", особо не напрягаясь. Все тогда нам было в новинку, все было впервые, широко открытые глаза не закрывались ни на секунду, и ощущение сопричастности большому событию шло от человека к человеку, словно электрический ток. 

Для всех для нас — первый фильм, собравший миллиард в прокате, прецедент, открывающий в кинобизнесе какие-то совершенно необозримые перспективы. Для жителей Владивостока — безмерная гордость за "нашего парня", который пришел и подвинул всю пыльную рок-тусовку тех лет (запутавшаяся в романе с героином "Агата", дышащий на ладан "Наутилус", маргинальная "Алиса", хрипатый "ДДТ", слишком многомудрый "Аквариум"), доказавшего, что русская музыка может быть гитарной и сексуальной одновременно.

Сегодня "Титаник" снова на экранах и чувствует себя очень неплохо. "Морская" переиздана, скорее, для коллекционеров, но песни по-прежнему уютно чувствуют себя на радиоволнах, оставаясь украшениями эфира. Не верится, что с тех пор прошло больше лет, чем мне было на момент их рождения, что от жизни прошла "бОльшая половина", как выражался один герой мультфильма. 

А в зале на "Титанике" все равно плачут под хит Селин Дион, как и в конце 90-х на школьных дискотеках. И, стоит заиграть где-нибудь "Девочке" или "Утекай", как память услужливо подсказывает все слова, не пропуская ни единой строчки. 

За эти 15 лет с нами многое что было, но вот ярче, ошеломительнее и искреннее — пожалуй, ничего.