В самом центре Владивостока, среди самого белого дня, на глазах у самых оппозиционных граждан и самой честной полиции самые жестокие выродки ограбили и убили старика-коллекционера. Не "самого", ведь для них он был всего лишь владельцем магазина, где можно поживиться антиквариатом. Но при попытке осмыслить это деяние пальцы начинают дрожать, а перед глазами встает странная пелена.Магазин Константина Буркина был известен не только коллекционерам, хотя именно им он предназначался в первую очередь. В нем можно было найти все, что угодно, от банальных марок и монет до редчайших образцов вулканических пород и сборных авиамоделей. Можно было - теперь нельзя. "Неустановленные личности... проникли... проломили голову... ограбили... вынесли ценные вещи..." - скупой язык протокола. Так всегда бывает - даже когда очень горько.Отчетливо помню: я, девятилетка, стою в музее Арсеньева, где раньше находился магазин Константина Петровича, и заворожено разглядываю витрины. В нем, в этом магазине, можно было стоять часами, даже ничего не покупая, да и много ли денег у такой мелкой шпаны, какой я в те годы являлся? Константин Петрович, однако, проявлял чудеса благородства (это понятие в толковании не нуждается) и толерантности (а вот об этом мы еще немного поговорим), и никогда не прогонял глупую "мелочь" из своей лавки чудес.Разменявший девятый десяток лет старик, он, вероятно, не был слишком уж доверчивым, хотя всегда помогал и верил в гуманность, человечность, победу добра над его антиподом. По роду профессии мне приходилось говорить с ним и в более зрелые мои годы, и всегда – не поверите, всегда! – я поражался, как велика в этом человеке внутренняя жажда жизни, стремление к ее высшим, самым сильным проявлениям.Он не был знаменитостью. Не был "медийным лицом". Не так уж часто давал комментарии прессе. Но - сотрудничал с министерством культуры, проводя экспертизы исторической ценности. Но - несколько раз выступил дарителем всё того же музея им. В.К. Арсеньева, расставшись с несколькими драгоценными монетами Российской империи, передав в общей сложности в дар более тысячи предметов. Но - два года назад подарил Русской Православной Церкви собственную коллекцию антикварной церковной утвари. Но - был награжден медалями "За доблестный труд в Великой Отечественной войне", "50 лет победы в Великой Отечественной войне", "300 лет Российскому флоту".Город у моря жил и живет, и эта новость может потонуть в общем потоке других, более важных, более актуальных, что ли. Ведь сегодня всегда есть что-то более актуальное, чем смерть "какого-то" старика – саммит, театр оперы, назначение губернатора. А знаете, я на все это плевал. Вот серьезно. Я, "новостийный" журналист, сижу и не замечаю всей этой дребедени. Для меня, да я думаю, что и для всего города, куда важнее всего этого чиновничьего гомона душа нашего города. Суть его. Его сердце.Константин Петрович Буркин с его коллекциями, уникальными, буквально – драгоценными, был частью этой души. Важнейшей и неотменной. Был. А ныне его нет – есть скупые строчки протоколов и головная боль у "товарищей полицейских": ну как же, не простого деда замочили, не могли сумку дернуть на том же Фокина-Арбате. Но все не "просто так", "не обыденно", "не банально". Невозможно это списать на "весеннее обострение". Потому что если списывать – то получится, что у нас обострение круглый год. Каждый божий день, с утра и до вечера.Я, да и не только я, искренне надеюсь, что этих залетных ублюдков (поверить в то, что в происшедшем виновны мои земляки, я не могу, потому что не понимаю, как после такого у них под ногами не проваливается асфальт) найдут. Найдут и осудят. И на суде они, тупо глядя в камеру, будут объяснять, что, мол, нашли старика. Увидели камушки. Увидели денюшки. Иконки увидели. Ну и убили.А город наш, обрастающий мостами и университетами, лишился уголка души своей. Впрочем, этого ублюдкам-нечеловекам с диагнозом "невыносимая жестокость" никогда не понять. Остается вопрос - когда, наконец, начнем что-либо понимать мы? мы, допускающие убийства среди белого дня, что называется, "в прайм-тайм"? Или нас, таких, в ком еще осталась доля человечности, тоже вскоре придется коллекционировать?