Владивосток, ИА Приморье24. Ежегодно фестиваль «Меридианы Тихого» собирает множество гостей – актеров и  режиссеров со всего мира. В этом году к нам прилетела Джулия Ормонд.

Британскую актрису с нашей страной связывают сразу несколько работ  - это и знаменитый «Сибирский цирюльник» Михалкова, и «Молодая Екатерина» Майкла Андерсона, и роль жены Иосифа Сталина в фильме Ивана Пассера. Сегодня звезда провела в кинотеатре "Океан" небольшую пресс-конференцию, на которой призналась, что очень рада наконец посетить Владивосток.

По словам Ормонд, этому визиту предшествовало несколько неудачных попыток. Корреспондент ИА Приморье24 побывала на встрече с актрисой. 

 - Вы британская актриса, но при этом работали и в Голливуде, и в России. Можете сказать, чем принципиально различаются американская, британская и русская актерская школа?

- Когда я училась в институте моей мечтой было попасть в хороший репертуарный театр, и может быть когда-нибудь сняться в кино. В Англии в театральной среде актерское мастерство стоит на пером месте, так что для меня идея славы, селебрити всегда была чем то чужеродным. В Америке же вся система больших студий строится на звездности. И я бы не сказала, что вся эта звездность является чем-то негативным. Потому что своего рода это проявление уважения и к работе, и к достижениям. А для актеров такой статус – это возможность получать больше ролей.

Конечно, хорошие актеры, думающие актеры всегда стараются работать не только в рамках блокбастеров, но и снимаются в независимом кино, которое ближе искусству. Ну а мой опыт работы в России показал, что у вас высока степень сотрудничества внутри съемочной группы. Я сталкивалась с тем, что актеры и режиссеры активно обмениваются своими мыслями, как лучше сыграть любимую сцену, любимую роль... В «Сибирском цирюльнике» многие сцены снимались длинным планом. Мы тщательно репетировали, тщательно продумывали детали, и потом сцена снималась. В американском кино часто то же самое делается за счет монтажа и стыков маленьких эпизодов. 

- Вы снимались также в таких сериалах, как CSI и «Закон и порядок». Расскажите об этом опыте. Как вам кажется, могут ли такие сериалы составить конкуренцию кино?

- В последнее время динамика такова, что большие голливудские студии все больше ориентируются на дорогие блокбастеры со спецэффектами и супергероями. Нельзя также забывать о том значительном сдвиге, который сейчас происходит в техническом плане. Сегодня зритель смотрит фильмы на самом большом выборе экранов: от огромного экрана в кинотеатре до смартфона, и эти технические возможности тоже начинают диктовать студиям условия съемок. Да, не все, что сейчас снимается, имеет какую-то ценность художественную. Но вместе с тем сегодня телевидение становится площадкой для очень талантливых сценаристов. Качество сценарное за последние годы выросло стократно. Вы сами знаете, что на телевидении теперь работают известные актеры и режиссеры, которые делают авангардные, смелые проекты, невозможные даже в кино.

- Мы вас знаем не только как актрису, но и как общественного деятеля, который много лет является послом доброй воли ООН. Что для вас значит эта сторона вашей жизни?

- Это правда, что большая часть моей жизни посвящена такой деятельности. Я делаю все что могу. Где бы я ни оказывалась в мире, я всегда стараюсь встретиться с общественными организациями, которые занимаются борьбой с современной торговлей людьми. У меня есть друг индус, он был продан из детдома в рабство в Канаду. Могут быть совершенно разные ситуации: от незаконного усыновления до продажи ребенка для низменных целей. В мире сегодня насчитывается 200 миллионов сирот, поэтому мне очень интересно всегда, как в какой-либо стране заботятся о сиротах, как их защищают. Я была и в вашем детском доме, и мне очень понравились эти дети – они веселые, они играют и скачут – совершенно потрясающие и фантастические. Я увидела, что их очень любят.

- И все-таки, почему, после «Сибирского цирюльника» вы оставили русскую тему?

- Съемки в этом фильме были мне очень интересны, я знала, что меня ждет и что будет тяжело. Съемки были очень долгими, проект был огромный. И к концу я несколько потерялась и не знала, что же мне теперь дальше делать. Поэтому в творческом плане у меня начались метания: я открыла свою собственную студию, я поставила радиопьесу, написала сценарий, начала уделять политической активности, социальной деятельности… Какое-то время в тех ролях, которые мне предлагали после этого проекта, я никак не могла найти что-то, что могло бы меня заинтересовать. И я бы даже сказала, что после цирюльника началась новая фаза в моей жизни. Я не завязала с Россией. Для меня опыт работы с российскими кинематографистами - это трогательный момент. Ведь, по сути, эта работа меня сформировала и сделала таким человеком, каким я сейчас являюсь. И это никогда меня не покидало, и это со мной осталось навсегда.