Владивосток, ИА Приморье24. Елена Золотарева – внештатный эксперт Приморской торгово-промышленной палаты по законодательному регулированию предпринимательской деятельности, советник руководителя НП "Дальневосточный союз медиаторов", член ассоциации выпускников факультета переподготовки Российской академии правосудия. Во Владивостоке Елена Золотарева провела семинар посвященный "Новым инструментам противодействия рейдерству" и ответила на несколько вопросов корреспондента ИА Приморье24.Как на сегодняшний день обстоит ситуация с рейдерскими захватами предприятий и успешно ли получается с этим бороться?- На сегодняшний момент понятно, что отследить рейдеров мы можем. Но мы не понимаем причинно-следственных связей, почему у нас рейдерство до сих пор идет, когда принято очень много антирейдерских законов. Моей задачей было отследить вопросы именно в медиации - можно ли достичь успеха переговоров в досудебном порядке, когда идет какой-то спор. Но когда идет конфликт, когда одна сторона злоупотребляет, а другая не может достичь компромисса, потому что та вообще не хочет с ней разговаривать, конечно, такие ситуации есть до сих пор. Потому что заказчик рейда достигает пока 100% результата.

Какие методы противодействия рейдерству существуют?- Один из вариантов решения – это следовать всем конвенциям, которые мы ратифицировали очень много лет назад, но не привели в соответствие. Потому что в этих конвенциях говорится о том, что за рейдерство должна быть уголовно-правовая ответственность, а у нас всего лишь административная. То есть, у нас есть уголовная ответственность физического лица и он вроде как виновен и он может быть привлечен. А вот для юридического лица, которое получило имущество, получило основную выгоду, ответственность всего лишь административная.Какими методами обычно пользуются рейдеры, есть ли у них какой-то один действенный способ захватить предприятие или они постоянно меняются?Рейдеров отслеживали по взаимодействию с теми законодательными актами, которые они сами же и лоббировали. Схема взаимодействия меняется от того, какое лобби, что "продавило". Если раньше у нас можно было оперировать долями, манипулировать передачей доли, можно было найти внутри предприятия любые компрометирующие документы и шантажировать. Сейчас еще проще, у нас идет массовая скупка имущества мошенническим способом через подставные компании. Хотя на самом деле они должны были организовывать торги и на честных условиях это все продавать. Понятно, что этого не происходит и за откатную сумму покупается огромный объем имущества и занимаются этим посредники. Настоящий заказчик появляется потом. Все это время он где-то за кадром и кажется, что в этой фирме ничего не решает. Как закон об уголовной ответственности юридических лиц повлияет на эту схему и поможет отследить рейдеров?Новый проект закона об уголовной ответственности за причастность юридических лиц к преступлениям, он как раз заключается в том, что даже физические лица, которые вроде бы формально не состояли в штате, формально не представляли интересы, но это были физические лица, которые влияли на принятие решений этой корпорацией, они сейчас тоже являются субъектом этого права. Фактически на них сейчас тоже будет распространяться ответственность. В этом случае будет отслеживаться причинно-следственные связи между преступными посягательствами, которое совершило это физическое лицо и между тем результатом, что конкретно получилось, когда юридическое лицо обладать стало чьим-то имуществом.

Какие предприятия чаще всего становятся жертвами рейдерских захватов? Можно ли сказать, что их внимание привлекают только слабые фирмы?Как правило, это, конечно, те предприятия, у которых хромает внутренняя система безопасности. Оно может быть и не слабым, но недооценивать свои активы. Если видно, что у этого предприятия существенные запасы, а распоряжаются ими не эффективно, то всегда появится тот, кто хочет его поглотить. В целом, у нас есть хорошие школы управления. Но есть и проблемы. Во-первых, мы не говорим на языке Международных Стандартов Финансовой Отчетности. Во-вторых, мы отстаем в плане работы с акционерами. В-третьих, мы не понимаем, как работают международные финансовые институты. А свои у нас в зачаточном состоянии.В чем заключается основная задача медиатора в переговорах между конфликтующими предприятиями? Когда становится понятно, что проблема решена?Моя задача, как медиатора, не решение вышеназванных проблем, а помощь в осуществлении коммуникации между двумя сторонами. В этом смысле есть единая цель – это если есть источник конфликта, надо определить позиции сторон по этому конфликту – приблизить их к истинным интересам, а не к позиции. Потому что чаще всего люди в конфликте, в том числе и корпорации, воспринимают перевернуто всю ситуацию. Они не могут увидеть все плюсы и минусы. Поэтому, когда идут переговоры, задача медиатора привести их к пониманию, что будет при том или ином развитии событий. Тогда те, кто участвует в переговорах, начинают задумываться.