Трупы – основная работа патологоанатома? Врачи этой профессии – циники? В сериале «След» показана правда? Оживают ли трупы? Ответы на эти и другие вопросы даёт в интервью РИА VladNews начальник краевого государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Владивостокское патологоанатомическое бюро», заведующий кафедрой патологической анатомии и судебной медицины, кандидат медицинских наук, доцент Евгений Коцюрбий.

- Евгений Анатольевич, сколько вы работаете патологоанатомом?

- Общий стаж у меня 19 лет. В 2004 году я защитил кандидатскую диссертацию. С 2009 года являюсь начальником Владивостокского патологоанатомического бюро, а в прошлом году стал заведующим кафедрой патологической анатомии и судебной медицины Тихоокеанского медицинского университета.

Патологоанатом – специальность штучная. Чтобы вырастить патологоанатома, нужно не меньше 15 лет, это без общего обучения. Конечно, эта цифра – ориентировочная. Кто-то может стать хорошим специалистом раньше, кто-то – позже, всё зависит от склада ума, подготовки и желания работать. И патологоанатом никогда сразу много зарабатывать не будет.

- Чем занимается врач вашей профессии?

- Патологическая анатомия столь же древняя наука, как хирургия или терапия. Своими корнями уходит в глубокую древность и представляет собой фундаментально-прикладной раздел медицины. Название «патологическая анатомия» утвердилось лишь с середины XVIII века. До этого долгое время она называлась «практической» или «медицинской» анатомией.

Название профессии врача «патологоанатом» соединяет в себе два греческих слова «pathos» – страдание (недуг) и «anatome» – рассечение. В связи с этим правильно говорить, что одним из разделов работы врача-патологоанатома является патологоанатомическое вскрытие – аутопсия (смотрю сам). Мы можем после патологоанатомического вскрытия сказать, какие травмы человек перенес, какие болезни, чем и как его лечили. Все врачебные ошибки, если они есть, прекрасно видны. Врач-патологоанатом отличается от судебно-медицинского эксперта тем, что определяет причину смерти человека от болезней.

Развитие патологической анатомии к середине ХХ века привело во многих странах к новому изменению её названия на «клиническую патологию», что лучше отражает её важную современную роль в прижизненной диагностике заболеваний, клинико-анатомическом анализе летальных исходов по материалам вскрытий и развитии теоретических основ медицины.

Развитие патологической анатомии в России происходило непосредственно в связи с клиниками. Регулярно проводились вскрытия трупов умерших в госпиталях. Вскрытия в России начали проводить официально и регулярно ещё в первой половине XVIII веке. По  инициативе Петра Первого врачи стали не только вести больного при жизни, но и проводить аутопсийное исследование после смерти больного, если такое случалось. Как только был изобретён микроскоп, в истории патологоанатомической анатомии начался микроскопический период.

Сегодня появились современные методы исследований (компьютерная томография, магнитно-резонансная томография и так далее), но глаз патологоанатома всё равно остаётся единственным достоверным инструментом в постановке клинического диагноза. В XXI веке наша служба вошла в период «прижизненной патологической анатомии» или «патологической анатомии живого человека» так как в арсенале врачей появилась электронная микроскопия, молекулярная и иммуногистохимическая диагностика. Патологоанатом – не «врач для мёртвых», как раньше говорили, а «врач для живых».

- То есть патологоанатом изучает болезни, чтобы их предотвратить?

- Да. Теперь у патологоанатома самый большой раздел работы, который занимает порядка 90% его рабочего дня – это прижизненная гистологическая диагностика по биопсийному и операционному материалу. То есть всё, что берётся у человека, например, при посещении врача-гинеколога, гастроэнтеролога, все ткани и биологические объекты, которые берутся при оперативном вмешательстве – все отправляется на исследование патологоанатому. Самый точный и окончательный диагноз устанавливает патологоанатом. Любой врач ограничен в обследовании больного - он определяет болезнь с помощью осмотра, предварительных анализов, но не видит, что происходит с органами и тканями. Как говорится, не ошибается только один человек - патологоанатом. Опытный специалист может по одному только исследованному органу понять, что именно происходило в организме. По одной ткани – выявить целый ряд патологий. Каждая болезнь оставляет в организме свой отпечаток. И каждое лечение тоже.

- Значит, именно патологоанатом изучает материалы с подозрением на рак?

- Совершенно верно, онкологическая настороженность является приоритетным направлением в нашей работе. Мы – это те врачи, которых никто из больных не видит, но от диагноза которых зависит судьба человека. Благодаря патологоанатомической службе мы с вами говорим о доказательной медицине.

- Какие онкологические заболевания встречаются чаще всего?

- Есть статистика. У женщин, преимущественно, это заболевания молочной железы, у мужчин - опухоли предстательной железы; на втором месте – опухоли толстой кишки. Опухоли лёгких встречаются, но не так часто. Они в основном связаны с тем, что люди продолжают курить, несмотря на то, что у нас ведётся активная борьба с курением. Мы отмечаем рост злокачественных новообразований кожи и ее придатков.

- Расскажите, какие самые частые причины смерти.

- На первом месте – заболевания сердечно-сосудистой системы, с которыми сейчас объявлена всеобщая борьба. Это инфаркт миокарда и головного мозга на фоне атеросклероза сосудов и кровоизлияние в головной мозг. Это связано с образом жизни, сейчас слишком много социальных потрясений, не всегда люди исправно проходят диспансеризацию. Второе место – онкологические заболевания. Онкология для Приморского края остаётся проблемой, которую должен решить строящийся онкодиспансер.

- Возможен ли у патологоанатома карьерный рост?

- Да, возможен. В патологоанатомической службе просто защитить диссертацию, и вообще это очень плодотворное место для занятий наукой. Один из вариантов роста – это реализация себя в научной деятельности. А на самом деле регалии в этой сфере особой роли не играют, здесь важен личный авторитет, который зарабатывается годами. При желании патологоанатом может уйти в судебную медицину, но для этого нужно переучиться. Кстати, считается, что лучший судмедэксперт тот, который вырос из патологоанатома.

- Какими принципами вы руководствуетесь в работе?

- Самое главное в нашей работе – быть объективным, оставаться открытым к общению и быть максимально коммуникабельным, потому что патологоанатом должен действовать в связке с окружением, в том числе и с клиницистами. Мы друг без друга не можем поставить правильный диагноз.

- Плюсы и минусы вашей работы?

- Самый большой плюс - как в старом анекдоте – благодарность от пациента в виде ночного звонка. На самом деле большой плюс – это личная удовлетворённость, когда ты видишь радостное лицо человека, общаешься с ним, и он получает от тебя информацию, что у него, допустим, у него не злокачественное образование, а доброкачественное, и его ожидает хороший прогноз.

Самый большой минус – это то, что до сих пор нас ассоциируют с трупами. Не хотелось бы, чтобы о нас так думали и дальше. Стереотипы менять проблематично. Патологоанатомическая служба всегда находится на задворках больницы, и о нас вспоминают в последнюю очередь.

- С чего начинается и как проходит рабочий день патологоанатома?

- Типичный рабочий день у патологоанатома проходит так же, как и у всех врачей – с кофе. А рабочий процесс зависит от сложившейся ситуации: может быть какое-то вскрытие, но основная масса работы – это биопсийные исследования.

- Необходима ли патологоанатому стрессоустойчивость?

- Любому врачу нужно иметь крепкие нервы, потому что мы все сталкиваемся с человеком и его жизнью, и несём за это полную ответственность. Нам, также как и любому врачу нужно ещё и с родственниками общаться, которые порой бывают неадекватными. А учитывая, что врачи юридически очень слабо защищены, мы не знаем, что с нами может произойти в следующую минуту. Любой врач должен обладать крепкими нервами, особенно хирург, который находится около операционного стола и которому в считанные секунды нужно решить, какой сделать разрез, какой сосуд перевязать и так далее. Так что у патологоанатомов в какой-то мере ситуация проще: у нас есть время для того, чтобы подумать, почитать книгу или проконсультироваться с кем-то из коллег.

- Как часто вы общаетесь с родственниками пациентов или умерших?

- Постоянно. Неадекватных людей, к счастью, попадается немного, но они бывают. У нас уже отработана схема общения с ними.

- Часто бывает, что люди сильно расстроены. Выступаете ли вы в роли психолога?

- Естественно. Мы пытаемся объяснить родственникам, что то, что случилось – цепь событий, которая связана с тяжёлым заболеванием или какими-то причинами, которые к этому привели.

- Патологоанатомы – циники?

- Честно сказать, я не знаю, как это назвать правильно. Циниками мы не становимся, но взглянуть на проблему со стороны пытаемся, чтобы лишний раз через себя всё это не пропускать. Иначе никаких сил не хватит.

- Всё ваше окружение на работе – коллеги, пациенты, родственники пациентов и умерших, неадекватные люди, студенты – влияет на ваше внутреннее спокойствие?

- Иногда бывает тяжело, особенно когда приходят неадекватные люди и начинают вести себя по-хамски, угрожать, вплоть до расправы. В таких условиях у любого может произойти «сдвиг». Но если мы не будем спокойны, то мы не сможем правильно ставить диагноз. В первую очередь мы думаем о живых, и прежде чем что-то сделать, думаем. И, конечно, нужно контролировать себя и свои эмоции.

- Во избежание эмоционального и профессионального выгорания, вы ходите к психологу или делитесь переживаниями с близкими?

- Я не знаю ни одного патологоанатома, у которого произошло бы эмоциональное выгорание, потому что это никак не связано с профессией. Патологоанатом – всегда оптимист. Конечно, мы всегда думаем о худшем, но в целом патологоанатом зарождает зерно надежды и всегда предлагает какие-то варианты. Чтобы не происходило выгорания, нужно ходить в отпуск, общаться с друзьями, а ещё не останавливаться на достигнутом. Существуют разные сообщества, мы общаемся и с врачами других специальностей.

- Евгений Анатольевич, вы боитесь смерти?

- «Смерть можно бояться или не бояться – придёт она ко всем обязательно», это Гёте. Как говорил Марк Аврелий в своей книге «Наедине с собой. Размышления», «о смерти надо всегда помнить». Надо всегда знать, что она придёт, и тогда страшно не будет. Смерть – это естественное прекращение жизни. Но привыкнуть к смерти все равно нельзя. Ее можно научиться реально оценивать. Вообще, врач должен чувствовать боль человеческую. Если он не чувствует, значит, он уже не врач. И вместе с тем – должен мыслить рационально. Как найти выход. Как спасти здоровье или жизнь пациента.

- Но как ни помни, это всё равно неожиданность. Особенно для близких людей…

- Я с вами согласен, но от этого никуда не денешься. Поэтому мы и пытаемся до людей донести, что надо радоваться каждому дню и тем событиям, которые происходят сейчас. Потом это никогда не повторится. И когда люди ругаются, ссорятся по непонятным причинам, ведут себя по-хамски, то непонятно, что ими руководит. Какие-то сиюминутные эмоции…

- Помогает ли вам ваша профессия больше ценить жизнь или философски относиться к жизни и смерти?

- Патологоанатом – это философ. Со временем приходит понимание окружающего, появляется совершенно другое отношение ко всему. Другое отношение к здоровью, в первую очередь, к болезням. Нужно помнить, что все болезни от головы, а не от окружения. Оно, конечно, играет определённую роль: есть племя индейцев, которые могут из здорового человека сделать больного. У нас так же – когда вам постоянно говорят «Как-то плохо вы выглядите», то, естественно, появится такая мысль, и по неволи заболеешь.

- Во что вы верите?

- Я верю в то, что когда-нибудь люди, которые находятся у власти, обратят на нас, наконец, внимание, и совершится неожиданное – нам скажут, что все финансовые потоки, направленные на медицину, посвятят патологоанатомической службе, и оснастят нас так, как нигде больше. Сканирующий микроскоп, система автоматический проводки и покраски, оборудование для генетической диагностики.

- Патологоанатомам не хватает нового современного оборудования?

- Да. Чтобы быть окончательно довольным, работа делалась в полном объёме, и медицина стала доказательной, патологоанатомическая служба должна быть соответственно оснащена.

- Совершают ли патологоанатомы ошибки из-за отсутствия необходимого оборудования?

- Кто не работает – тот не ошибается. Ещё Эрнест Хемингуэй сказал, что человек всегда прав, пока не ошибётся. Как и в любой профессии, у нас бывают ошибки, но наши ошибки к смерти не приводят. Они могут увести врача в другое диагностическое русло, тогда врач поменяет тактику лечения, но повторный пересмотр случая всё поставит на свои места.

- Просят ли вас друзья, близкие и знакомые поставить им диагноз или проконсультировать по какому-то вопросу?

- Все друзья и близкие в первую очередь обращаются ко мне, а потом уже к тому врачу, которого я посоветую. Я привык к этому. Думаю, у любого врача так жизнь проходит. Так всегда было и будет. Мне даже в радость помогать близким, потому что я для этого и учился.

- Пытаетесь ли вы лечить семью?

- Если речь идёт не об оперативном лечении, то да. Могу проконсультироваться с врачами, а так я сам назначаю лечение, ведь патологоанатом – врач, который закончил лечебный факультет, общие принципы лечения я прекрасно понимаю, и, более того, патологоанатом понимает морфологическую суть заболевания. Как сказал Александр Мационис: «Патологоанатомы лекарств не назначают, но точно знают, сколько их нужно». Сам делаю родным анализы.

- А вскрывали ли близких или знакомых?

- У патологоанатомов есть правило: близких, родственников, друзей, знакомых мы не вскрываем. Если есть такая необходимость, то просим коллег.

- Какие странные или страшные случаи были в вашей практике?

- Самый страшный случай, который у нас был, это когда нас обвиняли в том, что мы подменили здорового ребёнка на больного. Это было довольно давно, примерно в 2008-2009 годах. Всё это показывали по ТВ. Обвиняли врача, который относился к акушерской гинекологической службе, детскую больницу, а заодно и нас, и скорую помощь. Досталось всем. А когда выяснилось, что врачи в этой ситуации не виноваты, никто перед нами не извинился. Все неприятные моменты связаны с людьми, которые неадекватно себя ведут и не хотят понимать суть нашей работы, считают, что есть какая-то коррупционная составляющая.

- Бывали ли случаи, когда труп оказывался живым?

- Это из разряда фильмов ужасов и кухонных разговоров. Если человек умирает, он не сразу к нам попадает. Также есть определённые нормативы, в соответствии с которыми труп направляется в патологоанатомическое отделение. Первый, кто констатирует смерть, это участковый терапевт или врач стационара. Также есть ориентировочные и достоверные признаки умирания.

- Патологоанатомы в фильмах и сериалах изображены верно?

- В большинстве фильмов это из разряда чёрного юмора или фантастики, как, например, в сериале «След». Все верят в то, что там показывают. Меня бесит, когда они там такие все из себя оснащённые и обладающие различными возможностями, но элементарные микроскопы у них такие, как у наших студентов, и они их даже не включают. Кино есть кино.

Дарья Наумец